91 
— Таша, так нельзя, — Негина покачала головой.
— Давай потом поговорим об этом, — попросила я.
— Есть ещё кое-что, — неуверенно произнесла она. — Ты только не злись сразу, хорошо? Я и сама была против этого, но потом поняла, что это необходимо, чтобы жить дальше.
— Ты говоришь загадками, — я внимательно посмотрела на неё. — Что необходимо, чтобы жить дальше?
— Поговорить… с Вайго. Он здесь и хочет кое-что тебе объяснить.
— Что?! — я мгновенно оказалась на ногах и всю мою усталость, как рукой сняло. — Я не желаю его видеть! И как ты могла пустить его в дом? И мне не нужны его объяснения! Мне надоело его враньё!
Бегая из угла в угол кабинета, я выкрикивала эти слова, но сердце сладостно заныло, от понимания того, что Вайго где-то рядом.
— Таша, выслушай его, и он уйдёт. Ты должна кое-что знать, — Негина с сожалением посмотрела на меня. — Поверь, сейчас он не врёт.
— Неужели и ты купилась на его байки? — иронично спросила я.
— Не купилась. Поверь, я по-прежнему ему не доверяю и всё так же ненавижу его, но то, зачем он сюда приехал, тебе необходимо знать.
— Ха! А вообще-то, давай, зови его сюда! Я ведь мечтала посмотреть на выражение его лица, когда он поймёт, что кубок с кровью Дьявола ему не светит! — решение пришло мгновенно.
"Раз уж я заплатила так дорого за эти кубки, и не смогла лично уничтожить кровь, то хотя бы получу компенсацию в виде разочарованного Вайго!". Подойдя к Негине, я взяла кубок Дьявола и села на диван.
— Зови сюда этого упыря, — бросила я.
Негина вышла из кабинета, и я вздохнула, пытаясь взять себя в руки. "Надо разговаривать с ним холодно, равнодушно и пренебрежительно!" — я, как мантру стала повторять эти слова, прислушиваясь к шагам в коридоре.
Эпилог
Ещё никогда в жизни я так не волновался. "Сегодня решиться моя судьба. Или я умру или буду с Ташей — третьего не дано".
Во двор дома въехали машины, и я приник к окну. Таша вышла из первой машины, и я стал рассматривать её. "Малышка, ты выглядишь уставшей, но такой прекрасной и такой желанной. Как же мне тебя не хватает! Будь со мной!". Таша вошла в дом, и я отошёл от окна.
Негина выделила мне комнату, чтобы я отдохнул и, хотя я не спал последние трое суток, сомкнуть глаз я так и не смог. Всю ночь я репетировал речь для Таши, но, как мне казалось, словами выразить то, что я хочу сказать, невозможно.
За последний месяц я столько всего передумал, и столько раз пытался подобрать нужные слова, что сейчас растерялся.
После того инцидента на Совете я не мог прийти в себя, и когда наконец-то нашёл в себе силы и пошёл к Таше, оказалось, что они с Негиной уехали. Вот тогда я испугался не на шутку, потому что понял, что потерял Ташу навсегда. В тот момент меня охватила такая тоска, что первые два дня я не мог даже заставить себя уехать из замка, где собирали Совет. Домой возвращаться не хотелось, потому что там о Таше напоминало всё и мне казалось, что я сойду с ума. После долгих раздумий я решил поехать туда, где всё начиналось. "В Уренгое я всё начал, там же и должен решить, как всё закончить!".
Я поселился в той квартире, которую обустраивала для меня Таша и почти месяц жил там, вспоминая, как мы с ней познакомились, и как всё начиналось. "Какой же я был дурак, ведь уже тогда стоило понять, что я люблю её. Нет же, я упрямо отгонял от себя все мысли, и думал только о мести. А когда понял, что она нужна мне, как никто другой, не смог признаться ей во всём. Трусость — страшное чувство. Боясь чего либо, мы не в состоянии мыслить разумно, и не понимаем, что малая ложь влечёт за собой огромные последствия. Если бы я тогда сразу признался, как только она узнала что я вампир, во всём, то сейчас жил бы счастливо и спокойно с ней, или расстался. Даже если бы она бросила меня тогда, сейчас мне было бы легче, потому что именно по последним полутора месяцам жизни я скучал больше всего". И однажды, когда я окончательно осознал, что Таша больше никогда не посмотрит на меня своими зелёными глазами, не улыбнётся мне и не обнимет меня, я понял, что нет больше смысла жить.
Сначала я решил просто выйти на свет и умереть, но… Впервые в жизни я подумал не только о своих чувствах, но и о Ташиных. "Если мне сейчас так плохо, то ей ещё хуже! А я так люблю её, и так хочу, чтобы она была счастлива! Причём не обязательно со мной, а просто счастлива. После моего поступка она ведь больше никому не сможет доверять, и я должен сделать всё возможное, чтобы она жила спокойно и не боялась открыть своё сердце для новых чувств. Её счастье на первом месте!". От этих мыслей сердце обливалось кровью, когда я представлять её в объятиях другого. Я не хотел её кому-то отдавать, но свои желания и свой эгоизм я отодвинул в сторону.
91 
