Особенно,... 
50 
— Ты за всеми присматривал? — спросил он Джереми.
— Полагаю, да.
— Нам нужно поговорить, приятель, но сначала я должен увидеться с твоей матерью.
— Она у бассейна, вместе с сопляками. Гарри кивнул на дверь:
— Проверь, не поцарапал я машину, пока ехал сюда? Тут полно гравийных дорог!
Джереми встревоженно нахмурился:
— Ты не уедешь без меня, правда? Гарри снова коснулся волос сына:
— Не волнуйся, дружище. Все будет хорошо.
Когда мальчик пошел к двери, Изабел сообразила, что Гарри не ответил на вопрос. Стоило Джереми отойти на почтительное расстояние, Бриггс снова повернулся к Рену, и вся мягкость, с которой он обращался к сыну, мгновенно исчезла.
— Где бассейн?
Гнев Рена, похоже, улегся, хотя Изабел подозревала, что он может вспыхнуть в любой момент.
— Может, вам лучше сначала остыть?
— Не важно! Я сам ее найду!
Гарри протиснулся мимо них и исчез.
Рен поднял обломок черепицы, долго рассматривал и наконец мученически вздохнул.
— Мы не можем оставить его наедине с ней. Изабел погладила его по руке.
— Что поделать, жизнь никогда простой не бывает.
Трейси увидела идущего к бассейну Гарри, и ее сердце проделало нечто вроде сальто-мортале, прежде чем провалиться в желудок. Она знала, что рано или поздно он покажется. Просто не ожидала, что все произойдет так быстро.
— Папочка! — хором закричали девчонки, выскакивая из воды. Коннор взвизгнул от радости, и его потяжелевший памперс завилял из стороны в сторону, когда малыш бросился бежать навстречу самому любимому в мире человеку. Бедняжка не знал, что этот самый человек вовсе не желал его рождения.
Гарри каким-то образом ухитрился подхватить сразу троих. Он всегда заботился о своей одежде, но когда речь шла о детях, был согласен на все. Даже промокнуть до нитки.
Девочки осыпали его слюнявыми поцелуями, а Коннор сбил очки. Сердце Трейси заболело еще сильнее, когда он стал целовать их в ответ, не обращая внимания ни на что и ни на кого, кроме детей. Когда-то вот так же видел только ее, и одну ее. Но это было давно. В те далекие дни, когда они еще любили друг друга.
На сцене появились Рен и Изабел. Смотреть на Рена было не так больно, как на Гарри. Этот, повзрослевший, Рен был жестче и умнее того мальчика, который учил ее курить косячки, а заодно и циничнее. Она и представить не могла, как история с Карли Свенсон повлияла на него.
Изабел подошла ближе. Какой спокойной и трезвой она выглядит в своей блузке-безрукавке, кремовых слаксах и соломенной шляпе! Ее безграничные знания могли бы подавлять, если бы она не была так добра. Дети полюбили ее с первого взгляда, а кто лучше их может судить о людях? Как и другие женщины, попавшие в орбиту притяжения Рена, она была заворожена им, но в отличие от остальных боролась с собственным увлечением. Трейси высоко оценила ее старания, хотя она не имела ни малейшего шанса, особенно при столь очевидном желании Рена. Рано или поздно она выдохнется и не сможет перед ним устоять, а это, конечно, стыд и позор, потому что она не создана для мимолетных связей. Изабел из тех, кто захочет всего, что Рен не способен ей дать, а он съест ее заживо, прежде чем она это поймет. И вполне возможно, нанесенная рана окажется незаживающей.
Трейси было куда менее мучительно жалеть Изабел, чем себя, но Гарри уже здесь, и она не сумеет долго сдерживать боль и обиды.
«Кто ты? — хотелось ей спросить. — И куда девался милый, нежный человек, в которого я влюбилась?»
Она с трудом поднялась с кресла. Выброшенная на берег китовая туша в сто пятьдесят восемь фунтов весом. Еще пятнадцать фунтов — и она будет весить больше мужа.
— Девочки, возьмите Коннора и найдите синьору Анну. Она сказала, что будет печь пирожки.
Но девочки вцепились в отца и неприязненно уставились на мать. Считают ее злой ведьмой, отнявшей у них отца.
— Идите, — велел он им, все еще не глядя на жену. — Я скоро приду.
Отцу они подчинились беспрекословно, что не удивило Трейси. Забрали Коннора и побрели к дому.
— Тебе не следовало приезжать, — сказала она, когда дети ушли. Он наконец посмотрел на нее, холодно, как чужой.
— Ты не оставила мне выбора.
Перед ней стоял человек, с которым она делила жизнь. Человек, в любви которого была уверена. Они часто проводили уик-энды в постели: смеялись, болтали, занимались любовью. Она вспомнила, как они радовались, когда родились Джереми и девочки. Вспомнила семейные походы, праздники, веселье и тихие вечера. Но потом она забеременела Коннором, и отношения медленно, но верно стали изменяться. Правда, хотя Гарри не желал больше детей, все же влюбился в младшего сына в тот момент, когда он выскользнул из материнского тела. Сначала она была уверена, что он полюбит и этого ребенка. Теперь же поняла, что ошиблась.
50 
