очень нудно 
7 
– А что за ярмарка?
– Эплтонская.
Мужчина наклонился к ней и, увидев лицо девушки, подобрел взглядом, а скорбный рот мягко дрогнул. Мало того, Розамунда вдруг услышала, как он тихонько ахнул, а в глазах его мелькнуло странное выражение – вроде как он ее признал. Но она-то была уверена, что сроду не видывала этого дворянина.
– Вам нужно лекарство? – осмелилась спросить она.
– Не мне. Моей дочери. Что-нибудь, что снимет жар. И далеко до этой ярмарки?
– Да нет. Нужно только проехать по тому холму. Вы точно увидите шатры да торговые ряды, – на лугу у речки.
– Эплтон, – медленно повторил незнакомец, не сводя с Розамунды глаз. Та отвела взгляд. – Это ведь недалеко от Виттона, верно?
– Да, мы как раз оттуда… я и Джиллот.
– Ясно, – он кивнул и спросил неожиданно ласковым голосом: – А тебя, милая, как звать-величать?
– Розамундой, господин, – пролепетала она, почему-то почувствовав волнение. Может, ей почудился этот вздох и мгновенная боль и тревога в темных глазах – прежде чем он успел торопливо опустить веки?
– Благодарю тебя за помощь, прекрасная Розамунда.
Мужчина вдруг резко выпрямился и подал знак своей свите, чтобы ехали дальше. Всадники пустились вскачь по дороге, да так быстро, что у Розамунды от ветра взвился край накидки.
Джиллот до того разволновалась, что мертвой хваткой вцепилась в подружкино плечо.
– Господи спаси и сохрани! Я думала, он тебя сейчас утащит, Рози, ведь прямо так и ел тебя глазами!
– Я тоже этого боялась, – облегченно вздыхая, с улыбкой сказала Розамунда. – Ты когда-нибудь видела таких прекрасных животных?
– Это ты о жеребце или о его хозяине?
– О жеребце, конечно.
– Я думаю, хозяин тоже был распрекрасный. Видела, рукавицы сплошь в золотом шитье? И сбруя конская тоже золотая, чтоб мне пропасть. Ой, Рози, а вдруг это князь, и хочет дать тебе целый ларец золота за помощь?
– Ну да, в самое яблочко попала. Единственное, чем могут наградить знатные господа таких, как мы с тобой, так это незаконным ублюдком, а потом ищи этого милостивца, как ветра в поле, что им наши слезы.
– Ох, Розамунда, нет бы о чем хорошем подумать, – покачала головой Джиллот.
– Что поделаешь, жизнь приучила меня особо на хорошее не зариться. Тогда и грустить, коль чего не так, не придется.
– Ну а как же тогда твой красавец в зеленом бархате, о котором ты все время мечтаешь?
– Одно дело мечты, иное – жизнь.
Они уже приблизились к самой ярмарке и влились в толпу. Раскисшая земля была изрыта колесами повозок и лошадиными копытами. Пока они шли, Розамунда молчала, улыбаясь своим мыслям. А развеселило ее то, что Джиллот всегда считала, что она, Рози, сумеет выпутаться из любой беды. Да, храбрый вид она придать себе умела, но знала бы Джиллот, как она всякий раз дрожит от страха. Но подружка так в нее верит, что не стоит ее разочаровывать. А еще Джиллот, как и все деревенские девушки, верит в чудеса и волшебные зелья.
Сестры в обители с первых же дней стали выбивать из Розамунды все эти фантазии, заклеймив их двумя пренебрежительными словечками – «народные суеверия». Уроки монастырского просвещения показывали, что все добро от Господа, а зло – от дьявола. Розамунда молча выслушивала эти немудреные постулаты, однако библейские истории, которые читали ей монахини, еще больше заставили ее уверовать в существование волшебных сил, чем самые невероятные деревенские предания. Разница лишь в том, что в Библии особые религиозные имена. О своих наблюдениях благоразумная Розамунда помалкивала, сразу смекнув, что, произнеси она все это вслух, ее непременно заставят чем-нибудь искупать грешные помыслы.
Наставницы в монастыре усердно трудились над тем, чтобы избавить Розамунду от детской веры в чудеса, а жизнь с Ходжем и Джоан нещадно соскребала романтический налет с ее представлений о любви мужчины и женщины. И ничего странного не было в том, что порой Розамунда чувствовала себя гораздо старше своих лет.
Но что это она… Прочь, прочь грустные мысли. На ярмарке не положено думать о житейской маете. На ярмарке она будет дурачиться и веселиться до упаду. Они с Джиллот поглазеют на фокусников, похлопают плясунам и жонглерам, а, может, она даже рискнет погадать о будущем. На эти несколько часов, которые промелькнут так скоро, она готова поверить в любое чудо и в самую пылкую любовь… хоть ненадолго.
От базарного гомона у Розамунды пошла кругом голова. Со всех сторон бурлила толпа, все по случаю ярмарки надели лучшие одежды. Кое-кого из окрестных деревень она узнала, но в основном тут был незнакомый ей люд. Тут же в толпе мелькали яркие наряды музыкантов, жонглеры и акробаты выделывали свои трюки, надеясь, что им обломится хоть несколько монеток.
7 
