Последние отзывы

  8  

Задыхающийся от ярости коротышка рассказывает следующее: Пол Барнабас Колдуэлл был «на год или два» старше Томми, то бишь родился в 1892-м или 1893-м, что совпадает с приметами. Томми Пола ненавидел. То бишь он любил его, пока рос — все-таки старший брат, ты его любишь, жалеешь, когда ему надирает задницу мамочка, мужчина в доме (очевидно, переходящее звание) или Роллекс (Роллинг? Кажется, я правильно прочитал). Но Пол скоро повзрослел, начал гоношиться, давал Юлейли сдачи, а потом и вовсе сбежал из дома. А еще Пол — удивительное дело! — хорошо учился в школе, даже когда был совсем пацаном. Что и бесит Томми: у одного Пола был шанс получить образование, настоящий шанс. Юлейли тогда еще могла работать и кое-что зарабатывала, Пол имел возможность учиться «каждый день, а не от раза к разу». Другие ходили в школу когда могли, они помогали маме, прощались с учебниками, когда государство решало, что с них довольно. Что еще хуже, Юлейли всегда внушала Томми и другим детям, что Пол — особенный, потому что отец Пола — особенный, и папу Томми она тоже попрекала: «Ты не Барнабас Дэвис!» «А Пол оказался неблагодарной скотиной», — сказал мне Томми спокойно и зло, будто до сих пор в это не верил. Пол обзывал Юлейли шлюхой и бесстыдницей, говорил, что она ему не мать, что она непристойная женщина, что ноги его здесь не будет, и уходил к своим друзьям, «и никогда не брал меня с собой, — говорит Томми, — ни разу не позвал с собой, и не показывал мне свои книжки и картинки, смотрел на меня так, будто я грязь под ногтями, потому что мой папаша был не этим вашим мистером Дэвисом, а старым бедным Томом, ошивавшимся в пивнухе… Но однажды я его проучил, — лыбится он, демонстрируя редкие зубы, — да так, что мало не показалось. Стащил одну его библиотечную книгу, самую отвратную, и показал Роулингу (Роллексу?). В тот же день из Пола выбили всю дурь. Это надо было видеть!»

Можете оценить, мистер Мэйси, как утомителен был этот спектакль. Мстительная ложь, из жалости к себе переиначенные воспоминания. Но я все мог понять и со всем смириться — такова моя работа. Выслушав уйму всякого, я дождался, пока молодой Том успокоится, и спросил: а где Пол Дэвис сейчас? Моя ошибка вызвала новую бурю эмоций:

— Не Пол Дэвис, а Пол Колдуэлл, ясно вам? Обойдется и этой фамилией, пусть спасибо скажет, что он Колдуэлл!

— Хорошо, пусть будет Пол Колдуэлл. Том, где он живет?

Оказывается, Пол сбежал, когда Томми было тринадцать или четырнадцать. Хлопнул дверью — и ни слуху ни духу.

— Юлейли это добило, — говорит Томми. — Он был ей нужен. Он должен был стать мужчиной в доме. Я чертовски устал выслушивать от нее, что я, мол, не сын Барнабаса Дэвиса…

— А потом — после, скажем, тысяча девятьсот седьмого года?

— А, ну да. Коммуняка или кто она там, сумасшедшая баба из библиотеки, она приходила один раз, в восемнадцатом или девятнадцатом году, вся из себя такая фря, всё нос морщила. Принесла письмо из армии, в нем было написано, что Пол пропал без вести, он капралом служил. «Других сведений нет». А мы даже не знали, что он на войну ушел. Пол пропал, Мика убило на турецких берегах, черт-те что, Юлейли проплакала тогда с месяц, не меньше… Господь небесный, да чего вы от нас хотите?

У меня записано: «Два с половиной часа среди животных. Лондону выставлен счет за десять часов». Тут нет ничего дурного, мистер Мэйси: Лондон, в свою очередь, предъявил поверенным счет на двадцать часов работы, а те раскошелили Дэвиса на оплату сорока часов — и поделом ублюдку, который так обращался с женщинами. Представляете, Мэйси? Детективы по всему миру бередили незажившие раны брошенных женщин и несчастных семейств. В тот самый момент, когда я говорил с Томми, толпы людей по всей планете стенали и орали — а все потому, что мистер Дэвис был кобель в молодости и хотел, чтобы его любили за это в старости.

Еще у меня записано: «Нанят Томми Колдуэллом с целью разыскать сведения о том, где проживает или захоронен Пол Колдуэлл. Оплата по обстоятельствам». Так в деле Пола Дэвиса, он же Пол Колдуэлл, появился второй клиент, хоть я и сомневался, что он мне когда-нибудь заплатит.

Мистер Мэйси, я сегодня спал как младенец. Ни разу с боку на бок не перевернулся, и кошмаров не было. За одно это я должен сказать вам спасибо. Вы и я вместе работаем над этим мемуаром, изучаем древнее дело, все раскладываем по полочкам, рассказываем миру о моих достижениях… Да я словно заново родился! Утром съел весь завтрак, заглотил эту отраву до последней крошки, даже вкусно было. Накануне вечером, перед тем как отрубиться, вынул из-под железной кровати ящики с записями и перечел парочку лучших дел. Мерзавец с соседней койки все бубнил, что лампа, мол, мешает ему спать, даже вызвал санитара, чтобы принудить меня погасить свет. А мне все равно. Когда управимся с этим делом, надо бы взяться за «Дело красивой мертвой девочки» — читателям оно явно понравится. («Не пропустите! Новый детектив от Феррелла и Мэйси! Выходит в следующем месяце!»)

  8