Особенно,... 
66 
Хани позвонила, и к ней вышел загорелый средних лет мужчина в плавках. Форма густой Поросли у него на груди напоминала карту Индианы.
Мужчина вскинул руки:
— О, Хани! Привет! Меня зовут Крэндалл. Я обожаю, обожаю, просто обожаю твой сериал! Это единственная вещь, которую я в состоянии смотреть по телевизору. В прошлом году ты должна была победить.
— Спасибо. — Хани хотелось, чтобы прекратились наконец все эти разговоры о том, что она должна была выиграть «Эмми»[8]. Она не выиграла — ее агент связывал это с тем, что Хани продолжала отказываться от всех других предлагаемых ей ролей. Эрик выигрывал «Эмми» два года подряд. Фильмы, в которых он участвовал в перерывах между съемками сериала, сделали его одной из самых кассовых звезд. Диллон не скрывал, что готовится разорвать контракт с телевидением и полностью посвятить себя кино.
— Лиззи сейчас на террасе, — сказал ей Крэндалл, проводя через переднюю, украшенную изысканными картинами импрессионистов.
Гостиная была заполнена людьми, одетыми достаточно разнообразно — от купальных костюмов до слаксов, но модно и дорого по сравнению с ее шортами цвета хаки и тенниской с «Никой». Лиз не переставая пилила Хани, чтобы она одевалась тщательнее, но у девушки не хватало на это таланта, а главное, желания. Хани прошла мимо гостей на кушетках и креслах с обивкой в голубых и блеклых оранжево-розовых тонах к огромным, во всю стену окнам, из которых открывался роскошный вид на море. В комнате пахло барбекю и лосьоном для загара.
Лиз вышла через ряд ведущих на террасу французских дверей и направилась к Хани. Сложив губы, она запечатлела поцелуй где-то около уха своей партнерши по съемкам.
— Ты все-таки появилась. С праздником тебя, дорогая! Дэш сказал, что приказал тебе приехать сюда, но мне не верилось, что ты решишься.
— Он здесь? — Хани с надеждой оглядела изысканное общество, где было всего несколько знакомых лиц, но Кугана не увидела.
— Думаю, он скоро появится. — Лиз посмотрела на волосы Хани. — Глазам не верю — они действительно начали виться! Эвелин сказала, что ты позволила ей с ними поработать. Ты начинаешь выглядеть женщиной, а не сорванцом из начальной школы.
Гордость не позволила Хани признаться Лиз, что ей и самой очень понравилась новая прическа. В последний день съемок в марте этого года Лиз велела Эвелин смягчить резкую форму стрижки волос и укоротить челку. Поначалу Хани не замечала никаких изменений к лучшему, но последние четыре месяца волосы больше не стригли, а Эвелин продолжала ими заниматься, и теперь они отросли и начали слегка завиваться, сгладив резкие линии подбородка.
— Но ты по-прежнему выглядишь слишком юно, — упрекнула девушку Лиз. — И одеваешься как ребенок. Посмотри на свои шорты! Они чересчур велики, и цвет у них какой-то гнусный. У тебя абсолютно отсутствует стиль.
Хани уже привыкла к придиркам Лиз и не сердилась, а лишь слегка раздражалась:
— Почему ты никак не смиришься, Лиз? Тебе не удастся сделать из меня модницу. У меня нет к этому таланта.
— Я все же не теряю надежду и никак не могу понять, почему ты отказываешься пройтись вместе со мной по магазинам?
— Меня не интересует одежда.
— А должна! — Прежде чем Хани успела запротестовать, Лиз провела ее мимо гостей к узкой винтовой лестнице, и они поднялись в спальню в розовых тонах, напоминавшую сад с дорогими цветами. На окнах висели ситцевые шторы, перевязанные шнурами с кистями, а пол покрывал ковер цвета морской волны. В одном углу спальни стояло обитое муаровым шелком кресло, в другом — украшенный изысканной резьбой комод из осветленного дуба. На двуспальную кровать было наброшено покрывало, выполненное в приглушенных пастельных тонах в стиле картин Сезанна. На столике рядом с кроватью Хани увидала пару мужских запонок, но, как ей ни хотелось побольше узнать о любовных похождениях Лиз, она удержалась от расспросов.
Лиз открыла одну из дверей стенного шкафа и стала рыться в его содержимом.
— У тебя будет больше уверенности в себе, если ты будешь одеваться в соответствии со своим возрастом!
— У меня достаточно уверенности в себе. Не знаю более независимого человека, чем я. Я забочусь о своей семье, и я…
— Уверенности в себе как женщины, дорогая! Это же самое восхитительное из всех достоинств… — Лиз достала шелковый темно-синий мешочек с малиновыми буквами на нем. — Я купила это для себя в маленьком магазинчике сразу после родео на прошлой неделе, но, когда пришла домой, обнаружила, что взяла не свой размер. По-моему, тебе будет в самый раз!
66 
