очень нудно 
108 
Ролло поглаживал коня между ушей.
– Только-то? Рагнар оказался милостив. А на что ты рассчитывала? Сбежав, ты тотчас стала обычной придорожной шлюхой, добычей сильного.
Он был спокоен, и это было самым ужасным. Что ж, все верно. Он был и остался ее врагом. Эмма видела жестокую складку его рта, холодный блеск глаз. Тогда почему она надеялась, что он защитит ее, заставит Рагнара ответить за ее унижения и страх? Что за нескончаемый самообман? Она глухо застонала от бессилия, но сейчас же выпрямилась и отбросила с лица волосы.
– А я-то звала тебя! Пора бы мне стать умнее…
В ее голосе звучала боль.
– Ты сбежала, – сухо сказал конунг. – Рагнар вернул тебя.
Эмма вдруг хрипло расхохоталась.
– Тогда поблагодари его. К тому же ты дешево отделался. Этот чурбан рассчитывал поторговаться с тобой из-за меня, решив, что тебя занимает моя особа. Ты выглядишь жалким, Рагнар! Этим ты рассчитывал поставить правителя Нормандии на колени?
– Молчать! – рявкнул датчанин.
Но Эмма и не думала униматься.
– Понял ли ты, как мало я значу для него, Рагнар? А ведь твои люди так и не решились тронуть женщину Ру, когда ты им предложил. Глупцы! Разве я была его женщиной? Разве я принадлежала хоть одному из братьев? Господь всемогущий! Лучше бы вы и в самом деле поскорее умертвили меня, избавив от унижений. По крайней мере никто бы не узнал, в каком овраге меня завалили камнями.
Отвернувшись, Ролло заставил себя взглянуть на угрюмо молчавшего Рагнара.
– Ты и в самом деле намеревался сделать это, дан?
Рагнар вскинул глаза и дерзко возразил:
– Разве она не сбежала от тебя, Рольв? А я волен поступать как мне заблагорассудится со своими пленниками.
Он сидел слева от конунга и не успел отразить молниеносное движение локтя Ролло. Сильнейший удар швырнул его навзничь на круп коня. Лошадь под ним рванулась, и датчанин, не удержавшись в седле, сполз на землю. Вытирая струящуюся по лицу кровь, он медленно поднялся на ноги.
– Я давно догадывался, что ты недолюбливаешь меня, Рольв. Похоже, из-за того, что я был первым у твоей девки. Но ударить свободного викинга из-за шлюхи?.. Что ж, пусть твои люди посмотрят, что собой представляет их вождь.
– Уходи, Рагнар, – негромко произнес Ролло. – В тебе есть что-то от Локи. И если я отпускаю тебя сейчас, то только потому, что ты неплохо сражался за меня.
– Я уйду, – датчанин кивнул. – Но и ты помни, что, когда хозяин прогоняет собаку, она может сойтись с волками и перерезать его стадо.
– Что ж, если подобная мысль тебя утешит – утешься. Но помни – два дня тебе сроку, чтобы покинуть Нормандию. Далее каждый будет волен убить тебя.
Эмма видела, как Рагнар вскочил в седло, развернул коня и поскакал прочь. Атли подъехал к ней и перерезал путы, и тогда, закрыв лицо ладонями, она почувствовала, что силы оставили ее.
Уже вечерело, когда они прибыли в Руан. Город был весь в дыму очагов, отовсюду долетали запахи стряпни, людской гомон. Эмма слезла с седла у ступеней дворца Ролло. Атли взял ее под руку, и она покорно последовала за ним, кутаясь в его плащ. Однако уже на пороге резко остановилась, оглянувшись на Ги, которого стаскивали с лошади воины Ролло.
– Погоди, Атли. Что ожидает его?
Юноша повел плечом и сказал с презрением:
– А чем он лучше тех, кто пытался похитить тебя прежде? В руках палачей он станет разговорчивым и поведает все: и кто его послал, и есть ли шпионы в городе, и кто пособничал ему. Когда же настанет его смертный час, он примет его как благо. Затем его голова…
– Ох, только не это! – ужаснулась Эмма. Этот юноша стал для нее единственным символом прошлого. Монашек Ги, с которым она мечтала прожить счастливую жизнь… Он так предан ей… И его любовь помогла ей не утратить веру в себя. Она должна сделать все возможное, чтобы спасти его!
И прежде чем Атли успел удержать ее, Эмма кинулась к Ролло.
– Рольв, о Рольв! Я умоляю тебя, пощади Ги, пощади этого мальчика! Я все расскажу тебе о том, о чем спросят его палачи!
Взволнованным шепотом она поведала, что ее похитили по приказу короля Карла, ее второго дяди. Вместе с Ги были еще трое воинов, но двоих убили, а третий бежал. Именно он, этот третий, вознамерился перебить жеребят в загоне, считая, что все они – потомство вороного Глада, который прежде был его конем. Они пытались помешать ему и вскоре оказались в руках франков…
Эмма замолчала, не зная, что еще добавить. Лицо Ролло оставалось бесстрастным, и тогда она вдруг бросилась к его ногам и стала ловить его руку.
108 
