190 
Так и бегали, и мало кто молчал, а все что-нибудь кричали на бегу.
Каждый уличный перекресток делил их, и снова делил, и снова делил, нельзя было направиться всем вместе, а кого куда тянула воля и хотение, – но и на следующем потом перекрестке, но и на следующем кто-то опять притекал, из утерянных или новых. А переулков тут много было, а улицы часто проложены одна за другой: Фурштадтская, Сергиевская, Захарьевская, Шпалерная, и каждая втягивала в себя кую-нибудь струю, и каждая потом приведёт на главный Литейный проспект.
Только вперёд! – и ещё присоединять! – и чем больше нас будет, тем меньше ответа. Только вперёд! – к старому нет возврата!
На Кирочной разгромили школу прапорщиков. Генерал тут был обходительный, его не кололи. А прапорщиков – на улицу!
На тротуарах тоже толпилось изрядно публики, ещё из домов выбегали, и руки поднимали, кричали. А что именно кто кричал – никто не понимал, и даже не слушал. Уши как заложенные, голова гудит, грудь распирает, ноги-руки как не свои – вовсе хмельное чувствие.
Всё забирая, забирая новыми кварталами, кучка Кирпичникова побежала – а! – к тюрьме? На окнах – решётки. Значит – тюрьма, а это – как раз что нам надо: уж этим-то свободы хоц-ца! Уж эти-то все будут за нас!
Мол, Дом Предварительного. Ну, кто схвачен недавно.
Двери, железом кованные, закрыты на добротные засовы – как же их открыть? Прикладами? Как спички наши приклады только расщепим. Ломов? Где искать? У дворников отымать? Можно! (Побежали). Да дворов на Шпалерной почти нет, всё казённые стены. Как же открыть нам? Как же открыть?
Что в Питере плохо – всё каменное, ничего с угла не подожжёшь.
Матом, воем, криком, стуком! в звонок бесперечь звоня, чтоб оглохли! А что? – их там кучка, их там дежурит пяток надзирателей да два револьвера? Им против нас куда страшней, небось поглядывают в окна на нашу мощу. Мы вольны – хоть колотить их цельный день, хоть схлынуть в минуту – а им куда деться, в тюрьме! Это трудно кому выдюжить, если в зверь дубасят.
Звонить! Стучать! Вон, швырнули льда кусок, раскололи им стекло. Криком:
– Хо-го-го-го-го-ой! Ат-крывай, твою мать! Народ пришел – ат-крывай! Аткрывай, а то всех перебьём!
А кто-то и так догадался, из сапёров:
– Открывай, а то динамитом взорвём!
А что? Винтовки есть у нас, пулемёты есть, отчего б динамиту быть не могло?
В тюрьме – перепуг. Кричит охрана через дверь: а их-то отпустят с миром?
Откроете – отпустим!
И – распахнули кованые двери!
И – ворвались наши туда, стуча прикладами, ещё пуще оря! Бегом – по этажам, по коридорам, всех освобождать! Всех подчистую, кто б ни был! Каждый узник – нам подмога!
Кто – влился в тюрьму, а кто и дальше, кучки делятся.
А между тем и небо становится посветлей. Веселей нашему делу!
Дальше, за перекрестком Литейного, – Орудийный завод и патронный склад – за высоким кирпичным забором и такими же коваными воротами. Одни открыли – чего ж других не открыть?
– Хо-го-го-го-го-о-ой!… Ат-крывай, а то динамитом взорвём! Ат-крывай, такую твою, такую твою…!
Небось, там охрана, полиция. Но и своих же рабочих там полно!
Постучали, побили, поорали – распахнулись и эти двери! И – внутрь! Полицейские – убегают. А навстречу – военный генерал, руки взмахнув – не пустить.
В три, в четыре штыка с разгону – прокололи генерала, вскинули, терять нам нечего!
Неч-ча теря-ать! Семь бед – один ответ!
Кто – на склад патронный: громить, вооружаться, раздавать. Нам теперя оружие надобно, ой, надобно, одна надёжа!
А в других головах вертится – дальше-то куда?
Валить прям на Невский? Нет, силёнок мало, там у них – главная оборона.
А тут – кругловская кучка, набегая по Литейному. На Круглове шапка на бок ссажена, челюсть ещё раздалась, лицо горит, перекошено – ещё! дальше!!
Тут – и Орлова кучка.
Сомкнулись: да брать Литейный мост! Пробиваться на Выборгскую сторону! Там – своих полно, там только и укрепимся!
И сколько отсюда видно – мост свободен, перед ним – ни войск, ни полиции.
А дальше – горбится, не видно, что за горбом.
А тут, рядом – толпа кипит, рабочие с Орудийного, незабастовщики упрямые, а их вытуривают. На проходной переступают теперь через генерала, всем урок и показ, остальное начальство разбежалось.
Только туда, на Выборгскую, пулемёты нам с собой тащить тяжко.
190 
