Особенно,... 
61 
— Чем могу служить, миссис Дэнтон?
В словах его слышались насмешливые нотки. Ей приходилось справляться на заседаниях с достаточно буйными членами совета, однако их она знала долгие годы, а перед ним чувствовала себя беспомощной девочкой. Дети Теларозы потеряют очень многое, если этот ужасный человек возьмет над ней верх.
— Я представляю местный Совет по образованию, мистер Сойер. Я хочу лично удостовериться в том, что вы ясно осознаете, какими катаклизмами грозит Теларозе закрытие вашей фирмы.
Глаза на, его грубо вылепленном лице остались темными и холодными. Поставив на стол локти, он поднес сжатые кулаки к губам и некоторое время посматривал на нее без всякого интереса.
— И в каком качестве вы представляете этот совет?
— Я являюсь его президентом.
— Понятно. То есть это тот самый Совет по образованию, который вышиб меня из школы за месяц до выпускных экзаменов?
Его вопрос застал ее врасплох, и она не знала, что ему отвечать.
— Ну так что же, миссис Дэнтон?
В его глазах засветилась враждебность, и она поняла, что в данном случае слухи верны. Уэй Сойер помнил, что Телароза когда-то дала ему крепкий пинок под зад, и вернулся, чтобы отомстить ей. Сузи припомнила сплетни, ходившие вокруг его имени. Она знала, что он был незаконнорожденным ребенком, факт этот сделал его и его мать Труди париями. Некоторое время Труди убирала в домах — она подрабатывала и у матери Хойта, — но впоследствии, кажется, стала проституткой.
Сузи сложила руки на коленях.
— И вы намереваетесь наказать всех детей города только по той причине, что с вами несправедливо обошлись сорок лет назад?
— Менее сорока лет назад. И воспоминания об этом еще очень живы. — Он слегка улыбнулся, а точнее — поджал уголки губ. — Значит, вы считаете, что мотивы моих поступков именно таковы?
— Если вы закроете «Розатек», вы превратите Теларозу в город-призрак.
— Моя компания не является единственным источником доходов города, существует еще туристический бизнес.
Она заметила, как цинично искривились его губы, и внутренне сжалась, понимая, что он попросту издевается над ней.
— Мы оба знаем, что туризм не способен поддержать жизнь нашего города. Без «Розатек электроникс» Теларозе суждено погибнуть.
— Я бизнесмен, а не филантроп, и мой долг состоит в том, чтобы сделать компанию более доходной. В данный момент дела обстоят так, что слияние с заводом в Сан-Антонио наилучшим способом решит эту задачу.
Сдерживая гнев, она слегка склонилась вперед:
— Вы позволите мне на следующей неделе сводить вас на экскурсию по местным школам?
— Чтобы все детишки разбегались передо мной с воплями ужаса? Боюсь, мне придется отказаться.
Насмешка в его глазах говорила о том, что его не пугает перспектива упрочить свою репутацию злодея.
Она опустила глаза на руки, лежащие на коленях, затем вновь взглянула на него:
— Значит, ничто из того, что я сказала или скажу, не способно заставить вас изменить свое решение?
Он долго смотрел на нее. Она слышала голоса в приемной, тихое тиканье настенных часов, звук собственного дыхания. На его лице мелькнуло выражение, смысла которого она не смогла разобрать. Ее кольнуло дурное предчувствие. В его позе появилась решимость, чем-то неуловимо угрожающая ей.
— Возможно, что-то и способно. — Кресло скрипнуло, когда он откинулся назад. Жесткие, бескомпромиссные черты его лица напомнили ей гранитные карьеры, встречающиеся в этих районах Техаса.
— Мы можем обсудить все это за обедом у меня дома в воскресенье вечером. Я пришлю за вами автомобиль в восемь.
Это было не вежливым приглашением, а прямым приказом, причем высказанным в оскорбительной манере. Ей хотелось ответить, что она бы предпочла пообедать с дьяволом. Однако ставка была слишком высока, и, глядя в эти непроницаемые глаза, она поняла, что не решится отказаться. Взяв сумочку, она встала:
— Очень хорошо, мистер Сойер.
Он снова надел очки и вернулся к бумагам. Когда она выходила из кабинета, он не дал себе труда попрощаться с ней.
Садясь в автомобиль, она все еще внутренне полыхала. Что за отвратительный человек! У нее попросту не было опыта общения с подобными типами. Хойт был всегда открытым и жизнерадостным, то есть полной противоположностью Уэю Сойеру. Потянувшись к ключу зажигания, она задумалась над тем, что он хочет от нее получить.
Она знала, что Лютер Бейнз ждет ее звонка, но смутно соображала, какую информацию ему предоставить. Ясно одно — нельзя говорить о том, что она согласилась отобедать у Сойера. Более того, об этом нельзя говорить никому, а в особенности Бобби Тому. Если ее сынок узнает об этом, он придет в ярость и помешает игре, а ставка слишком велика, чтобы рисковать. Каким бы паршивым ни казалось со стороны это дельце, справляться с ним ей придется самой.
61 
