Особенно,... 
94 
— Но у мужчин ведь они есть? Не вижу причин, почему бы и женщинам не иметь их.
— Проклятие, вы, феминистки, хотите сравняться с нами во всем, не так ли? Но эту прерогативу мы все же оставим себе, даже если вы потащите нас за это к Верховному Судии!
Он зевнул и перекатился на спину, навернув на себя простыню.
Она села, привалившись к спинке кровати.
— Ты не голоден, Бобби Том? Я — очень. Я не могла в рот ничего взять накануне, потому что нервничала, но сейчас, кажется, проглотила бы и быка. Давай перекусим. Я сделаю сандвичи, или овсянку, или, хочешь, сварю суп?
— Грейси, уймись! Ты просто маленькая трещотка!
— Бобби Том!!! Ты хочешь сказать, что мы этим займемся снова?
Он застонал:
— Мне нужно время, чтобы восстановить силы. Я уже не так молод, как пару часов назад.
Она наморщила хорошенький лобик, и голос ее приобрел деловой оттенок:
— Теоретически, Бобби Том, я знаю, что существует много позиций, но тебе ведь известно, что у меня совсем не было практики. Должна признаться, что твой мужской орган поразил меня, и я хотела бы иметь возможность изучить его получше. Не кажется ли тебе… — Она запнулась, заметив, что стойки балдахина заходили ходуном от его беззвучного смеха.
— Мужской орган?! Надо же! Грейси, ты просто когда-нибудь меня уморишь!
Она оскорбленно посмотрела на него:
— Не вижу ничего смешного. В моем возрасте следует быть более осведомленной о многих вещах, и совсем неудивительно, что я хочу наверстать упущенное.
Он повернулся к ней в притворной тревоге:
— Но не за одну же ночь, я надеюсь?
— Так или иначе, мне кажется, моя просьба не очень тебя затруднит…
Далеко в кабинете заверещал телефон. Она знала манеру Бобби Тома не отвечать на звонки, передоверяя сбор информации записывающему устройству. Однако сейчас он тяжело вздохнул, перевалился на живот и потянулся к аппарату с отключенным звонком, стоящему возле кровати.
— Надо узнать, кто там, и хорошенько его послать, иначе он будет трезвонить всю ночь. — Он взял трубку: — Хэлло!.. Нет, Лютер, все в порядке, я не сплю… Уг-гу. Я постараюсь представить тебе весь список на днях. Ты хочешь, чтобы я достал Джорджа Стейта? — Он воздел глаза к потолку. — Извини, Лютер, я не могу продолжать разговор. Меня достают по другой линии, и я абсолютно уверен, что это Трои Айкмен. Ладно, я передам ему привет. Хорошо. Да. Обязательно. — Он с грохотом швырнул трубку на место и откинулся на подушки. — Мэр просил напомнить тебе о заседании этого дурацкого комитета. Ты, конечно же, не пойдешь. Вот идиоты.
— Я пойду, Бобби Том. Один из нас должен знать, чем там они занимаются.
— Тебе лучше держаться от них в стороне. Тупость заразительна. — Он перевел взгляд на ее грудь. — Ты готова ко второму заходу или собираешься всю ночь просидеть здесь, болтая всякую чепуху?
Она улыбнулась:
— Очень даже готова!
— Прекрасно!
— Но…
Призвав на помощь всю свою храбрость, она решила скорректировать его действия. Пускай он на пару десятилетий опытнее, она все равно знает лучше, чего ей сейчас хочется.
— Я знаю, что ты можешь играть на любом поле, и поэтому позволь мне самой выбрать площадку.
Он настороженно посмотрел на нее:
— Что ты под этим подразумеваешь?
— Не притворяйся тупицей, Бобби Том. Наши каналы связи должны быть открыты.
Он рассмеялся.
Она потянулась к смятой простыне, прикрывавшей его бедра, и отбросила ее в сторону.
— Я полагаю, что лучшим местом, где я смогу удовлетворить свое любопытство, будет душевая. Как насчет того, чтобы принять душ?
— Душ?
— Ты ничего не имеешь против?
— Но… ты уверена, что готова к этому? Это ведь все-таки новый и где-то качественный скачок. Ты сможешь выдержать такую нагрузку?
Губы ее сложились в усмешке, древней как мир.
— Не думай об этом, красавчик!
Глава 16
На другой день они парили в его самолете над просторами Техаса, и сердце Грейси замирало от ужаса и восторга. Бобби Том объявил, что собирается показать ей Остин — городок, в котором он окончил колледж. День был ясный, под ними синели речки, распахивались каньоны, и Грейси окидывала их пугливым взглядом.
Она ни о чем не жалела. Он был вчера точно таким, каким она себе его представляла, — нежным и настойчивым, и воспоминания об этой волшебной ночи сохранятся в ее сердце до последнего часа.
— Как прекрасно убраться наконец подальше от этого телефона, — сказал он, закладывая крутой вираж. — Один только Лютер звонит мне по шесть раз на дню!
94 
