176 
– Он что-то просил передать? Как он сейчас?
Эврар какое-то время молчал в недоумении. Потом пожал плечами:
– Я давно не видел его. Мы расстались, когда я оставил службу у Фулька Анжуйского.
Эмма опустила взгляд.
– При чем здесь граф Фульк?
Теперь Эврар насторожился.
– Простите, принцесса Эмма, возможно, я неверно понял ваши слова. О ком вы говорите?
– Как это о ком? Ты разве не понимаешь меня?
Она почувствовала, как кровь приливает к щекам. По-видимому, мелиту и в голову не могло прийти, что она интересуется пленником. Ему ли было не знать, что Эмма жаждет лишь одного – отомстить Ролло Нормандскому.
Овладев собой, Эмма гордо выпрямилась.
– Отвечай мне, Меченый, что ты имел в виду, толкуя о Фульке Рыжем?
Мелит оглянулся на проскользнувшего через неф бенедиктинца и тихо проговорил:
– Я имел в виду Ги Анжуйского. Разве вы не о нем спрашиваете?
– Ги?.. Мой жених Ги? Но разве он не…
Эмма не в силах была продолжать. Красивый юноша, с которым она так беспечно целовалась в лесах Гилария… Она видела своими глазами, как его навылет пронзила стрела.
– Разве вам неведомо, принцесса, что он жив?
Эврар внимательно наблюдал за ней, видя, как преображается ее лицо, как счастливо вспыхнули глаза.
– Творец небесный! Это же чудо, настоящее чудо! Благодарю тебя, Господи!
Она опустилась на колени, сложив руки, и стала горячо молиться.
Эврар нетерпеливо оглянулся.
– Выслушайте меня ради всего святого!..
Но Эмма была слишком возбуждена.
– Как мне благодарить тебя за эту весть, Эврар? О, небо! Как это вышло? Расскажи же, расскажи!
Она настаивала, и Эврар торопливо сообщил, как, ускакав от норманнов, он вернулся в Анжер и поведал графу Фульку о гибели его сына и Эммы. Фульк впал в страшный гнев, и Эврару пришлось взять в руку раскаленный металл, чтобы доказать, что он не предал его сына и сделал все возможное, чтобы спасти его, оттого-то у него на ладонях страшные следы ожогов. Уже тогда он решил, что его служба у Фулька Анжуйского окончена, но все же он принял участие в набеге Фулька на Сомюр, когда тот решил отомстить за гибель сына. Эврар не сказал Эмме, что сделал это с единственной целью – узнать, что с нею, жива ли она или погибла. У немногих попавших в плен норманнов он выведал о рыжей пленнице, которой удалось сбежать перед самым нападением франков. Тогда-то он решил задержаться при Фульке, надеясь, что, возможно, девушка вернется к графу. Рыжий анжуец был ранен, и какое-то время они оставались в Сомюре. Вот тогда-то появился Ги. Юноша оказался куда крепче, чем выглядел. После ухода норманнов из Гилария в разграбленное селение пришли лесные жители, чтобы похоронить погибших, но Ги еще подавал признаки жизни, и они выходили его.
– Как это хорошо, – улыбалась Эмма. – С моей души спала тяжесть, и теперь я не буду себя корить, что повинна в его гибели. Но как вышло, что ты оказался на службе у герцога Роберта, Эврар?
Мелит лаконично пояснил. Узнав, что герцог Нейстрийский движется в Бретань, он выехал к нему навстречу и обратился с просьбой о приеме на службу. Роберт тотчас вспомнил, что Эврар служил еще его брату, и с радостью принял его. Умолчал мелит лишь о том, что, прибившись к Роберту, он надеялся, что рыжая Эмма, бежав от норманнов, рано или поздно явится ко двору своего могущественного родственника.
– Но известно ли вам, принцесса, что герцог Гурмгайлон просил вашей руки у герцога Роберта?
– Что ты сказал, мелит?
Эмма спустилась с небес на землю.
– Когда? Что за безумие? И недели не прошло, как меня признали племянницей Нейстрийского герцога…
Эврар кивнул.
– Это так. Но Гурмгайлону необходимо заручиться поддержкой Роберта в борьбе за власть с родственниками Алейна Великого. К тому же он очарован вами. И не далее как вчера он просил у Роберта соизволения на брак с вами.
Эмма смяла в руке вышитый край шали.
– Роберт, как ближайший родич, имеет над вами верховенство, Эмма, но вы должны попытаться отговорить его от этого шага. Гурмгайлон – ничтожество, и он недолго останется у власти в Бретани.
– Бог мой, да у меня нет ни малейшего желания становиться женой этого борова, провонявшего луком и селедкой.
Эврар спрятал улыбку в усы. У этой дикарки еще не было почтения перед властью и родовитостью. А он-то опасался, что она запрыгает, узнав, что может стать супругой правителя такой земли, как Бретань.
– Я вас предупредил, госпожа. И учтите, на свете есть люди куда более достойные руки дочери короля Эда, чем глуповатый бретонец. Тот же герцог Лотарингский Ренье, который как раз сейчас подыскивает себе супругу. Попробуйте упомянуть о нем, если Роберт будет настаивать на союзе с Гурмгайлоном. Однако я буду искренне вам признателен, если вы не станете говорить с дядюшкой о нашей встрече.
176 
