198 
Из громкоговорителя раздались звуки песни «Танцуй твист и ори».
— А ну, нападай на меня! — приказывал Митч. Голос его не предвещал ничего хорошего, но было видно, что ему непросто заставить себя заехать по физиономии противнику, который ведет себя так миролюбиво и неумело. — Нападай на меня, сукин ты сын!
Когда дело дошло до рукоприкладства, это, кажется, обескуражило Янка. Хотя ему нравилась сама идея наконец подраться после всех этих лет, но сам процесс драки его не вдохновлял. Абсолютно не было времени ничего продумать. Нельзя было ничего оценить и спланировать.
У Митча было больше проблем с женщинами, чем с Янком. Сестры Фальконер висели на нем словно репейник. Не успевал он стряхнуть одну, как тут же набрасывалась другая. Пейджи ухватила его за шею, Сюзанна тащила за талию. У Митча начало болеть колено, он повредил локоть, ломая перегородку. Чем, черт возьми, он занимается? Он — отец двоих детей, член совета директоров «Юнайтед вэй»! Отдает ли он себе в конце концов отчет, что здесь делает?
Митч отпустил Янка и ослабил хватку Пейджи вокруг своей шеи. Увидев, что он прекратил драку, Сюзанна разжала руки, обхватившие его талию.
Когда Митч уставился на Янка, тот беспомощно заморгал глазами.
— И не думай о том, чтобы вести Сюзанну в постель!
— Да нет! — поморгал Янк. — Мне вообще не нравится эта идея.
Последовала долгая пауза. Митч посмотрел на Янка, затем на Сюзанну. Напряжение оставляло его, словно воздух выходил из надутого шара.
Янк продолжал моргать.
— Прошу прощения, я, кажется, потерял контактные линзы.
Все опустились на пол, ползая в поисках пропажи и довольные тем, что не надо пока выяснять отношения. Пейджи обнаружила чудом уцелевшие линзы под одной из карт «ролодекса». Митч поправил галстук и потер поврежденный локоть. Сюзанна стала искать свою туфлю.
— Это непросто… — сказал Янк, вставив линзы и изучая поврежденные суставы пальцев. — Непросто найти способ, как нам из всего этого выпутаться. У нас с Сэмом была сделка. Мне неприятно, что я вел себя не совсем честно. Конечно, мне следовало бы сказать ему, что это я создал «Победителей». Но в любом случае две ошибки не приводят к правильному результату. У нас с Сэмом была сделка, и теперь на меня возложены определенные обязательства.
Теперь уже Сюзанне захотелось ему хорошенько врезать. Она направилась к Янку, заметно прихрамывая, поскольку все еще не нашла свою туфлю.
— Послушай, Янк, оставь меня в покое! Все кончено! Ваше соревнование было бессмысленным.
Митч, к изумлению Сюзанны, вдруг заорал на нее:
— Заткнись, Сюзанна! Ты можешь все разнести на куски, когда дело касается корпорации, но абсолютно беспомощна при устройстве своей личной жизни. Я слишком долго все пускал на самотек! Шесть недель ходил за тобой, поджав хвост, ожидая, что ты перестанешь смотреть на меня как на последнего врага! Все, с меня достаточно!
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать!
— Я разговариваю с тобой так, как считаю нужным. Сейчас у меня право голоса! — Митч повернулся к Янку: — Давай заключим дополнительную сделку.
— Дополнительную сделку? Да, конечно, это отличная идея.
Пейджи почувствовала, что ее сердце готово вырваться из груди.
— Чего же ты хочешь? — спросил Митч, довольный тем, что снова может влиять на ситуацию. Янк задумался, потом сказал:
— Ты можешь предложить мне за нее денежную компенсацию. Тогда все формальности будут соблюдены.
Поскольку Митч собаку съел на заключении сделок, он знал, как надо действовать.
— Я даю тебе пять долларов.
— Пять долларов! — Сюзанна непроизвольно двинулась в их сторону. — Ты сказал пять долларов?
— Отлично, я согласен, — ответил Янк. — Только, если ты не против, — наличными. А то я вечно теряю чеки.
Митч достал бумажник и заглянул в него.
— У меня только две двадцатки. У тебя будет сдача?
Янк раскрыл свой бумажник и изучил его содержимое.
— Прошу прощения, но у меня самого тоже только двадцатка. Пейджи?
Когда Пейджи раскрыла свою сумочку, ей с трудом удавалось сохранять спокойствие. Руки у нее так дрожали, что она ничего не могла там отыскать. Отчаявшись, она вытряхнула содержимое сумочки на стол — во все стороны покатились тюбики губной помады, посыпались пластинки жевательной резинки. Пейджи судорожно взяла бумажник и заглянула в отделение для банкнот.
— Нет, у меня нет, — всхлипнула она. — Боже, у меня только пятьдесят. А что толку с пятидесятки! — Затем она повернулась к Митчу и закричала: — Да ради Бога, дай ему двадцать!
198 
