Особенно,... 
57 
А без них Сюзанне приходилось все труднее. Сэм дал ей денег, чтобы купить противозачаточные таблетки, что было для нее в настоящее время наиболее насущной, но вовсе не единственной потребностью. Сюзанне нужны были очки для чтения и водительское удостоверение. Ей необходимо было пополнить гардероб, состоявший в основном из одолженных вещей. Как Сюзанна ни сопротивлялась, она больше не могла откладывать поездку домой.
Впереди показались ворота. Сэм дал ей электронную отмычку, которую использовал для отпирания замков, но сейчас в ней не было необходимости. Было утро четверга, и ворота открыли в ожидании поставщиков продуктов. Свернув на подъездную дорогу, Сюзанна вспомнила колонку светских сплетен в попавшейся ей на глаза воскресной газете. Там содержался довольно игривый отчет о том, что произошло на свадьбе, и была напечатана их с Кэлом фотография, относящаяся к «более счастливым временам». Однажды она, преодолев себя, попыталась встретиться с отцом в его офисе. Секретарь Джоэла, притворившись, что не знаком с ней, сообщил, что мистер Фальконер находится за пределами Соединенных Штатов.
Сюзанна оставила «дастер» на площадке для автомобилей и, ощущая нарастающее беспокойство, поднялась по ступенькам к парадной двери. Она позвонила и стала ждать, пока кто-нибудь выйдет. Ей так хотелось, чтобы на звонок вышла приветливая служанка — одна из тех стародавних домоправительниц, что обычно приветствовала ее возвращение колкими замечаниями и пирожками на подогретом блюде. У той домоправительницы Фалькон-Хилла, что была нанята несколько месяцев назад, на тыльной стороне ладони красовалась небольшая татуировка.
Однако на открывшей дверь тонкой руке никакой татуировки не было.
— Пейджи?
— Ну и ну! Сбежавшая невеста решила вернуться.
Присутствие сестры ошеломило Сюзанну, но еще больше она удивилась, увидев на Пейджи вместо привычных голубых джинсов одно из своих шелковых платьев. Сквозь волосы сестры поблескивали старинные золотые серьги. Эти серьги Джоэл подарил Сюзанне по случаю окончания колледжа.
Прелестный ротик Пейджи скривила самодовольная улыбка.
— Не думала, что у тебя хватит духу вернуться.
— А ты что здесь делаешь?
Взгляд Пейджи скользнул по безупречным волосам Сюзанны, по ее не столь безупречной одежде, а затем остановился на совсем не безупречном «дастере» на подъездной дороге.
— Фалькон-Хилл ведь и мой дом. Или ты забыла об этом?
Лицо Пейджи осветилось таким нескрываемым самодовольством, что Сюзанне стало слегка не по себе.
— Я просто была удивлена, не более. Отец дома?
— К твоему счастью, нет. Ты объявлена им персоной нон грата до конца твоей жизни. Отец приказал, чтобы твое имя в этом доме не произносилось. Ты лишена наследства, проклята, а сейчас, по-моему, он пытается найти способ аннулировать твое удочерение. Прямо-таки сюжет из Ветхого Завета!
Сюзанна подозревала, что будет плохо, но не настолько. Подобно человеку, осторожно дотрагивающемуся до больного зуба, она спросила:
— А как Кэл? Что у него слышно?
— О! Кэл держится просто молодцом — если вспомнить, что его публично унизили. Просто чудо, что газетчики преподали всю вашу историю относительно скромно, но все равно тебе удалось сделать из него самого большого придурка на всем побережье!
Сюзанне не хотелось еще раз вспоминать о страданиях, причиненных Кэлу. Чувство вины и так уже давило на нее непереносимым грузом. Сюзанна попыталась пройти мимо сестры, чтобы взять в своей комнате нужные вещи, но Пейджи преградила ей путь:
— Тебе нельзя входить, Сюзанна! Отец запретил!
— Но ведь это же глупо! Мне нужно взять кое-что из своих вещей.
Глаза Пейджи светились триумфом.
— Тебе стоило подумать об этом прежде, чем сбегать со своим жеребцом.
— Он вовсе не…
— А я считала тебя девственницей. Это же надо быть такой дурой! Ну ладно, Сюзанна, завела ты себе мальчика для забав, но зачем было устраивать весь этот цирк на глазах у папы?
Сюзанна собрала все свое чувство собственного достоинства.
— Я никому не хотела причинить боль, просто ничего не могла с собой поделать.
— Не надо рассказывать мне сказки! — Самодовольство Пейджи вдруг исчезло, и она стала походить на сбитого с толку ребенка. — Я думала, что знаю тебя, но это было заблуждение. Человек, которого я знала, никогда бы не сбежал таким образом. Боже мой, Сюзанна… — Былая враждебность, на короткое время скрывшаяся, словно язычок замка, снова появилась на лице Пейджи. — Впрочем, какое мое дело!
57 
