Особенно,... 
145 
— Кошенильная тля.
— То есть… жучки такие?
— Именно.
Очевидно, Абигейл с трудом осмыслила тот печальный факт, что ее кормили насекомыми. Немного придя в себя от потрясения, она пролепетала:
— Именно поэтому ты ушел в армию с тринадцати лет?
Роберт саркастически усмехнулся:
— На лондонских улицах случается куда худшее, чем какие‑то жучки. Не говоря о том, что ты живешь под постоянной угрозой быть ограбленным или убитым за жалкую прибыль, изготовление и продажа мороженого — тяжкий труд. Приходится работать с четырех утра до семи вечера. Именно поэтому я предпочел стать военным. И обнаружил, что приходится работать куда дольше и каждый день подвергаться опасности куда серьезнее, чем на лондонских улицах.
— Если бы ты мог начать, снова, избрал бы другой путь?
И не встретился бы с Абигейл и бурей?
— Не знаю.
— Собираешься вернуться в армию?
Он осторожно сжал ее грудь.
— Не знаю.
Мелодия дождя казалась странно успокаивающей. Роберт никогда не думал, что, испытывая подобное желание, можно удовлетвориться тем, что просто держишь женщину в объятиях. Никогда не думал, что настанет день, когда он будет молить небо о дожде. Как они ненавидели грязь и слякоть на полях сражений! Здесь, в Англии, ливень принес ему Абигейл… и жизнь.
— Роберт?
— Хм‑м‑м?
— Теперь я хочу осуществить любую твою фантазию.
Он вдохнул теплый запах ее волос.
— Уже осуществила.
— Вздор.
— Тем, что позволила мне исполнить свои желания.
— Но я желаю стать женщиной твоих грез, Роберт, — попросила она, лаская его непокорную плоть. — Дать тебе все, что ты давал мне.
Роберт намеренно резко перехватил ее руку.
— Я уже говорил… никогда не грежу о том, какое удовольствие может доставить мне женщина.
Но Абигейл не собиралась смиряться с отказом.
— Сам говорил, что грезишь обо… обо всем. Что ты имел в виду, Роберт?
Роберт закрыл глаза, вспомнив о стародавней, почти забытой мечте.
— Тебя это шокирует, Абигейл.
— Никогда! Как это можно? Признайся… поведай, чего ты хочешь, Роберт. Позволь мне стать женщиной твоих грез.
— Но перед обедом ты упомянула о какой‑то другой фантазии, — отчаянно сопротивлялся Роберт.
— Именно об этой. Стать твоей рабыней. Ты об этом думаешь в перерывах между битвами?
Боже, помоги ему! Как она догадалась?
С бешено заколотившимся сердцем он прижался к ее спине и накрыл ладонью шелковистое гнездышко волос внизу живота.
— Сначала это.
Тело ее выжидающе напряглось.
— Что еще?
Он запустил пальцы в невероятно мягкую плоть под волосами.
— Раздвинь ноги.
И улыбнулся с болезненным удовлетворением, заметив, как быстро она подчинилась.
Внутри она оказалась уже мокрой. Мягкие складки сворачивались, обволакивая его палец. Роберт не торопился, легко касаясь чувствительной пуговки и снова ускользая.
— Один, по ночам, измученный смертями и ужасами, — пробормотал он в ее волосы, — я мечтаю иметь женщину, которая почувствовала бы то же, что чувствую я, когда вхожу в нее. И чтобы я мог ощутить то, что ощущает она.
Он провел рукой по ее влажному холмику, нежной коже живота. Абигейл разочарованно повела плечами.
— Роберт, уверяю, мы становимся в этот миг единым целым!
Он коротко хохотнул, поняв, что она заранее со всем согласна. Покусывая ее плечо, он погладил ее бедро, попку, проник между пухлыми ягодицами.
Ноги Абигейл сомкнулись. Он снова провел пальцем по теплому местечку.
— Я снова мечтаю почувствовать ее. Разведи бедра… шире. Правую ногу на кровать, левую — подними. Вот так. Теперь ты открылась для меня.
— Так ты об этом грезишь, Роберт? О женщине, широко раскрытой для тебя?
— Да.
Он продолжал теребить пухлые нижние губы, готовя ее к неизбежному.
— Дай мне руку.
— Зачем?
— Я же сказал: хочу, чтобы женщина чувствовала то, что чувствую я. Дай руку.
Но она не шевелилась. Поэтому он сжал ее пальцы и, преодолевая слабое сопротивление, ввел в алчущее лоно. Ее ребра вздымались и опадали под его рукой.
— Мы делали это прошлой ночью, Роберт.
— Но не так, как сегодня, Абигейл.
Боже, помоги им, совсем не так, как сегодня.
— Ты хотела знать, что мы с моей воображаемой женщиной делаем перед битвой. Так вот, это часть фантазии. Стань этой женщиной. Ощути себя, как я ощущаю тебя. Шелковистая влага там… — Он потерся их сплетенными пальцами о нежные лепестки лона. — Тугие ножны плоти внутри.
145 
