35 
Сама Халида была прикована за руки и за ноги между двумя мраморными колоннами. Глаза ее завязали черной шелковой лентой, в рот воткнули кляп. Она была совершенно обнажена. Рядом молча сидел молодой раб Адон, тоже голый. Дагон вынул кляп.
— К‑кто з‑здесь? — прошептала Халида.
— Молчи, девушка! — резко бросил Дагон. — Тебя принесли, чтобы дарить нам наслаждение и в свою очередь наслаждаться, и не смей задавать глупые вопросы.
Сбросив набедренную повязку, он порылся в корзине, вынул длинное белое перо с заостренным кончиком, уселся на пол подле Халиды и медленно провел пером по длинной щели, бегущей от пухлого треугольника к ягодицам. Халида удивленно охнула, не в силах понять, что с ней делают, но, не чувствуя боли, немного успокоилась. Перо несколько минут продолжало скользить по соблазнительным розовым складкам. Скоро Халида начала извиваться, а нижние губки набухли и приоткрылись, влажно блестя. Дагон продолжал искусно действовать пером, убыстряя движения, пока не сумел протиснуться к тугому, налитому желанием бутону.
— О‑о‑о! — взвизгнула Халида, когда кончик пера нашел цель, и попыталась вырваться. Кто держит перо? Дагон? Должно быть, он!
Теперь она уже почти жалела, что дала ему такую свободу над собой, но если отречется от своего обещания, наверняка покажется жалкой трусихой.
— Дагон! — простонала она, но он не ответил. Перо неумолимо гладило и ласкало ее, пока перед глазами Халиды не замелькали искры. Заветная точка неожиданно взорвалась наслаждением, и Халида судорожно запрокинула голову.
Перо в последний раз прошлось по внутренней поверхности бедер и исчезло. Халидо снова взвизгнула, когда чей‑то язык принялся жадно лизать ее любовные соки, опять воспламеняя, разжигая, искушая. Халида напряглась, стараясь освободиться. Чьи‑то руки ласкали ее, но она не могла определить, сколько их и кому принадлежат. Пальцы скользили по ногам, проникали во все отверстия, возбуждая, доводя до исступления. Халида сознавала, что совсем не боится, просто безумно желает новых ласк. Подумать только, она нагая, ослепленная, связанная, полностью отданная на милость… но кого? Дагона? Кого еще?
Руки продолжали нежно пощипывать ее бедра и ягодицы, живот и спину. Пальцы грубо повернули ее голову, и губы прижались к губам, язык проник в рот, захватив в плен кончик ее языка.
Халида почувствовала, что теряет разум. Кто‑то стиснул ее груди, зарылся носом между холмиками, облизывая соски. Потом начал сосать, посылая по телу крохотные молнии. Зубы слегка прикусывали чувствительную плоть, и Халида тихо застонала. Но тут ее быстро развязали и сняли ленту. Халида несколько раз недоуменно моргнула, пока глаза привыкали к свету. При виде своего супруга она счастливо улыбнулась, но тут же заметила Адона и удивленно ахнула.
— Ты ужасно плохая, — печально заметил Дагон. — Мы столько трудились, чтобы ублажить тебя, и даже не получили никакой благодарности. Придется научить тебя хорошим манерам, Халида.
Он сжал ее тонкое запястье и потащил через всю комнату к постели, перегнул через колено и отвесил первый шлепок по белоснежным ягодицам.
— Ты очень нехорошая девочка, Халида, верно?
За первым ударом последовали второй и третий.
— Отвечай, девчонка!
Удары посыпались градом.
— Неужели тебе нечего мне сказать?
Дагон продолжал истязания, пока она не заплакала, а кожа не налилась багрянцем.
— Говори же, признайся, что безобразно вела себя!
— Очень, — всхлипнула она. — Меня нужно наказать! Я хочу, чтобы меня наказали.
Дагон шлепал ее, пока рука не устала. Поразительно, как эта нежная девушка может выносить столь суровое обращение!
Он сунул пальцы в ее грот и не удивился, найдя, что она истекает нектаром.
— Ну и бесстыдница! — невольно усмехнулся он. — Адон, принеси шарики. Наша прекрасная королева должна немного помучиться за то, что так наслаждалась избиением.
Он перевернул Халиду и, сжав в объятиях, крепко поцеловал.
— Негодница! — прошептал он.
— Что ты собираешься делать? — робко поинтересовалась она.
— Как что? Учить тебя новым бесстыдствам, любовь моя.
Адон принес маленькую шкатулку, обтянутую красным шелком, вышитым драконами, и принц, усадив Халиду себе на колени, показал содержимое. Внутри в специальных гнездышках лежали три шарика, каждый чуть больше предыдущего, золотой, серебряный и из слоновой кости. В самом большом, в золотом, были вплавлены несколько металлических язычков. В серебряном находилась капля ртути. А шар слоновой кости остался пустым.
35 
