80 
И та, и другая побывали у Готанды явно уже не раз — обе поздоровались просто, без всякой зажатости. “Привет! — Как жизнь? — Скучал тут без нас?” — и все в таком духе. Готанда представил меня — школьный друг, занимается сочинительством.
— Привет! — улыбнулись мне обе. Улыбками из серии “не бойся, все свои”. Такими особенными улыбками, которых почти не встретишь в реальном мире.
— Привет, — ответил я.
Потом мы валялись на диване и на полу, пили бренди с содовой под Джо Джексона, “Шик” и “Алан Парсонз Проджект” — и болтали о чем попало. Атмосфера покоя и небывалой раскованности окутала комнату. Нам с Готандой было в кайф — и девчонкам явно не хуже. Готанда, выбрав очкастую в качестве пациентки, изображал стоматолога. Получалось у него отменно. Куда больше похоже на стоматолога, чем у настоящего стоматолога. Одно слово — талант.
Готанда сидел на полу с очкастой. С таинственным видом шептал ей что-то на ухо, а она то и дело хихикала. В это время “гордячка” тихонько прислонилась к моему плечу и сжала мне руку. Пахла она изумительно. Божественный аромат, от которого перехватывает дыхание. Ну точно, как с одноклассницей через десять лет после школы, подумал я снова. “Тогда, в школе, я тебе не решалась сказать… Но ты мне всегда ужасно нравился… Почему же ты никогда не приставал ко мне, дурачок?” Мечта любого пацана-старшеклассника. Идеальный образ… Я осторожно обнял ее. Она закрыла глаза и уткнулась носом мне в ухо. Потом самым кончиком языка лизнула меня в шею, очень плавно и нежно. Я вдруг заметил, что ни Готанды, ни его собеседницы в комнате уже нет. Надо полагать, уединились в спальне. “Может, притушим немного свет?” — шепотом предложила она. Я нашарил на стене выключатель, погасил люстру, и мы остались в тусклом свете торшера. Вместо пластинки уже почему-то играла кассета. Боб Дилан. “It's All Over Now, Baby Blue”.
— Раздень меня, только медленно, — прошептала она мне на ухо. Я повиновался — и начал медленно-медленно снимать с нее свитер, потом юбку, потом блузку, потом чулки. Машинально попытался было сложить вещи поаккуратнее, но тут же сообразил, что нужды в этом нет, и оставил все как есть на полу. Теперь была ее очередь. Так же медленно она стянула с меня галстук от Армани, потом “ливайсы”, потом рубашку. И затем в одних трусиках и узеньком лифчике встала передо мной во весь рост.
— Ну, как? — улыбнулась она.
— Здорово! — сказал я. Бесподобное тело. Фатальная, девственно-дикая, страшно возбуждающая красота.
— Как“ здорово”? — не унималась она. — Скажешь понятнее — не пожалеешь. За мной дело не станет.
— Сразу детство вспоминается. Школа… — сказал я искренне.
Несколько секунд она, озадаченно щурясь, разглядывала меня, словно какое-то чудо света, — и, наконец, широко улыбнулась:
— Слушай, а ты уникальный!
— Что… Ужасно ответил?
— Вовсе нет! — рассмеялась она. Затем придвинулась ко мне близко-близко — и сделала то, чего за все тридцать четыре года со мной никто никогда не делал. Нечто очень интимное — и вселенски-громадное, до чего человеческому воображению просто не додуматься. Хотя кто-то все же додумался… Я расслабил все мышцы, закрыл глаза и поплыл по течению. Весь сексуальный опыт моей жизни не шел ни в какое сравнение с тем, что сейчас вытворяли со мной.
— Ну как? Неплохо? — шепнула она мне на ухо.
— Н-неплохо… — только и выдохнул я.
То была божественная музыка, которая успокаивает психику, освобождает тело и усыпляет всякое чувство Времени. Утонченнейшая интимность, полная гармония времени и пространства, универсальное общение — пусть даже и в такой ограниченной форме… И все это — за счет списания чьих-то расходов? “Очень неплохо”, — повторил я. Все еще пел Боб Дилан. Что там за песня-то? Ах, да — “Hard Rain”. Я тихонько обнял ее. Она полностью расслабилась — и растворилась в моих руках… Странная штука — спать с красивой женщиной под Боба Дилана за счет списания чьих-то расходов. В старые добрые шестидесятые такое никому и в голову бы не пришло.
“Да это же искусственный образ! — мелькнуло вдруг в голове. — Нажми на кнопку — исчезнет в ту же секунду. Трехмерная эротическая картинка. Запах духов, нежная кожа под пальцами и страстные вздохи прилагаются дополнительно…”
Я прилежно выполнил все, что от меня требовалось, успешно кончил — и мы отправились с нею под душ. Сполоснувшись, завернулись в банные полотенца, вернулись в комнату и стали пить бренди с содовой, слушая то “Дайр Стрэйтс”, то еще что-нибудь.
80 
