— Козочка Мэй… — повторила она. — А тебя как зовут?
— Медвежонок Пух, — сказал я.
— Прямо как в сказке! — засмеялась она. — “Козочка Мэй и медвежонок Пух”…
— Точно, как в сказке… — согласился я.
— Поцелуй меня! — попросила она. Я обнял ее, и мы поцеловались. Умопомрачительным поцелуем. Как я не целовался уже тысячу лет.
Нацеловавшись, мы стали пить не помню какой по счету бренди под пластинку “Полис”. Вот, кстати, еще одно дурацкое название банды. Это ж как надо сбрендить, чтоб назвать рок-группу “Полиция”? Задумавшись об этом, я не сразу заметил, что Мэй так и заснула, обнимая меня. Сладко посапывая у меня на груди, она больше не походила на гордую королеву. Обычная девчонка с соседнего двора, ранимая и доверчивая. Вечеринка для одноклассников, черт бы меня побрал… Шел пятый час. Пластинка закончилась, наступила абсолютная тишина. Козочка Мэй и медвежонок Пух… Очередная фантазия. Волшебная сказка за счет списания чьих-то расходов. Рок-группа “Полиция”… Ну и денек получился! Я думал, что вышел на верную тропинку — но опять заблудился. Ниточка, которая могла бы привести куда-то, оборвалась. Пообщался с Готандой. Проникся к нему чем-то вроде симпатии. Встретился с Козочкой Мэй. Переспал с ней. Получил удовольствие. Стал Винни-Пухом. Поразгребал физиологические сугробы. В общем, много чего пережил в этот день… Но так в итоге и не пришел ни к чему.
Я варил на кухне кофе, когда они проснулись и приплелись туда все втроем. Часы показывали шесть тридцать. Мэй была в банном халате. Мами с Готандой — в его пестрой пижаме: ей достался верх, ему низ. На мне — футболка и джинсы. Все уселись за стол и принялись за утренний кофе. Поджарились тосты, и мы стали их есть, передавая друг другу масло и джем. По радио передавали “Барокко для вас”. Пастораль Генри Пёрселла. Настроение было — как утром на пикнике.
— Прямо как утром на пикнике, — сказал я.
— Ку-ку! — сказала Мэй.
* * *
В полвосьмого Готанда вызвал по телефону такси, и мы проводили девчонок. Перед уходом Мэй поцеловала меня.
— Если получится встретить Кики — обязательно привет передай, — сказала она. Я дал ей свою визитку и попросил позвонить, если вдруг что-нибудь узнает.
— Да, конечно, — кивнула она. Потом подмигнула и добавила: — Как-нибудь еще поразгребаем с тобой сугробы, ага?
— Какие сугробы? — не понял Готанда.
* * *
Мы остались вдвоем и выпили еще по кофе. Кофе я сварил сам. Что-что, а кофе варить я умею. За окном неторопливо вставало солнце, и Токийская телебашня ослепительно сверкала в его лучах. При взгляде на этот пейзаж в памяти всплывала реклама “Нескафэ”. Вроде у них там тоже была телебашня. “Токио начинается утренним Нескафэ”… Так, кажется. А может, и нет. Неважно. В общем, телебашня сияла на солнце, и мы пили кофе, глядя на нее. А в голову все лезла строчка из телерекламы.
Нормальные люди в этот час спешат на работу, в школу или еще куда-нибудь. Только не мы с Готандой. Мы с Готандой всю ночь развлекались с красивыми женщинами, профессионалками своего ремесла, — а теперь пили кофе и никуда не спешили. И, скорее всего, через полчаса уснем как сурки. Нравится это нам или нет — вопрос отдельный, но мы с Готандой напрочь выпадаем из стиля жизни “нормальных людей”.
— Какие планы на сегодня? — спросил Готанда, оторвавшись наконец от окна.
— Поеду домой отсыпаться, — ответил я. — Никаких особых планов нет.
— Я тоже посплю до обеда, а потом у меня деловая встреча, — сказал Готанда.
И мы еще немного помолчали, разглядывая Токийскую телебашню.
— Ну что — понравилось? — спросил наконец Готанда.
— Понравилось, — ответил я.
— Про Кики узнал что-нибудь?
Я покачал головой.
— Только то, что она исчезла. Как ты и говорил. Никаких следов. Даже фамилии не известно.
— Ну, я еще в конторе спрошу, — пообещал он. — Может, что и узнаю, если повезет…
Сказав так, он задумчиво сжал губы и почесал чайной ложечкой висок. “Полный шарман”, как сказали бы девчонки.
— Слушай, — спросил он. — Ну, а что ты собираешься делать, если все-таки найдешь Кики? Вернуть ее попытаешься? Или ты ради прошлого все затеял?
— Сам не знаю, — ответил я.
Я и правда не знал. Найду — тогда и подумаю, что делать дальше. Без вариантов.
Мы допили кофе — и Готанда доставил меня до дома на своей новенькой, без единого пятнышка коричневой “мазерати”. Я сначала отнекивался, собираясь вызвать такси, но он настоял, заявив, что ехать все равно очень близко.