Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
197 
Тедди старательно застегивал «молнию» на ранце, полностью сконцентрировавшись на этом занятии, поэтому с полным правом мог не поднимать голову, чтобы посмотреть на нее.
— Может, тебе придет письмо, в котором написано, что я занимаюсь ниже своих возможностей…
— Тедди!
— ..так ты не беспокойся насчет этого. Мой проект по социальным исследованиям будет готов на следующей неделе, а еще я планирую кое-что настолько потрясающее, что мисс Пирсон поставит мне миллион "А" с плюсом[28] и будет еще умолять меня остаться в этом классе. Джерри говорит…
— Ох, Тедди. Мне придется побеседовать с тобой по этому поводу.
Он схватил свой ранец.
— Мне надо идти, а то опоздаю!
И прежде чем Франческа успела остановить его, он выскочил из кухни; она услышала, как хлопнула входная дверь. Ей захотелось опять забраться в постель, натянуть на голову одеяло и хорошенько подумать, но через час у нее была назначена встреча. В данный момент она не могла ничего предпринять в отношении Тедди, но если поторопится, то у нее будет время заскочить на минутку в студию, где снимают «Китайский кольт», и удостовериться, что Тедди правильно принял сообщение Холли Грейс. Неужели Далли и в самом деле будет участвовать в «Ю.С. Классик»? Неужели ее слова действительно проняли его?
Холли Грейс уже отсняла первую за этот день сцену, когда в студии появилась Франческа. Вдобавок к разорванному в тщательно выбранном месте платью, что позволяло видеть верхнюю часть ее левой груди, на лбу у Холли Грейс красовался нарисованный синяк.
— Тяжелый денек? — спросила Франческа, подходя к ней.
Холли Грейс посмотрела поверх сценария:
— На меня нападает сумасшедшая шлюха, которая оказывается трансвеститом-психопатом. Потом идет, как в знаменитом эпизоде из «Бонни и Клайда», замедленная съемка последней сцены, где я всаживаю этому малому две пули прямо в его имплантированную силиконовую грудь.
Франческа едва слушала ее.
— Холли Грейс, это правда, что Далли играет в «Ю.С. Классик»?
— Да, он мне так сказал; а вообще-то я не очень рада видеть тебя сейчас. — Она бросила сценарий на стул. — Далли не сообщал подробностей, но, как я поняла, ты дала ему от ворот поворот?
— Можно сказать и так, — осторожно ответила Франческа.
Лицо Холли Грейс исказила гримаса неодобрения.
— Ты знаешь, что выбрала для этого на редкость неудачное время? Неужели так трудно было подождать окончания:
«Ю.С. Классик», а уж потом откалывать свой номер? По-моему, даже если очень постараться, и то вряд ли отыщешь лучший способ все испортить!
Франческа начала было объяснять, но тут ее как громом поразила мысль, что она понимает Далли куда лучше, чем Холли Грейс.
Эта идея была для Франчески столь ошеломительна, столь нова, что не укладывалась у нее в голове. Она отделалась уклончивыми фразами, догадываясь, что Холли Грейс ее все равно не поймет.
Потом, улучив момент, глянула на часы и исчезла.
Когда она покидала студию, в голове у нее царил полнейший хаос. Холли Грейс — старинная подруга Далли, его первая любовь, его задушевный товарищ, да, все это так. Но они так схожи, что перестали замечать недостатки друг друга. Когда бы Далли ни проиграл турнир, Холли Грейс обязательно находила для него оправдания, сочувствовала ему и вообще обращалась с ним как с ребенком. Хорошо зная Далли, она тем не менее не понимала, что его игру портит боязнь неудачи. А раз Холли Грейс не понимала этого, ей ни за что не понять, что этот же страх разрушает и его жизнь!
Глава 32
Со времени первого проведения «Ю.С. Классик», состоявшегося в 1935 году, престиж этого турнира вырос, и сейчас он считался «пятым из основных» — после «Мастере», «Бритиш Оупен»[29] , турнира Профессиональной ассоциации гольфа и «Ю.С. Оупен»[30] . Поле, на котором он проводился, стало уже легендарным и заняло место в одном ряду с такими аренами, как «Аугуста», «Сайпресс-Пойнт» и «Мэрион». Игроки не без оснований называли его «Ветхим Заветом». Это было одно из самых живописных полей Юга, поросшее соснами и древними магнолиями. Бороды испанского мха украшали дубы, служившие задником для маленьких, идеально подрезанных грин. Бункера были наполнены песком с устричных отмелей, белым и мягким, словно пудра. В тихий день фарвеи блестели в лучах яркого солнца чистым неземным светом. Но естественная красота поля была отчасти обманчива. Согревая сердце, она одновременно убаюкивала сознание до такой степени, что ослепленный блеском игрок до последней секунды не понимал, что «Ветхий Завет» грехов не прощает.
28
"А" — высшая отметка в американских школах.
29
Открытый чемпионат Великобритании.
30
Открытый чемпионат США.
197 
