66 
Она нерешительно поднялась.
– Помни, Дин. Никаких приставаний.
– Обижаешь.
– Ничуть. Ты просто решил меня изводить.
– Кстати, насчет «изводить»...
Он положил ладонь на ее поясницу, на самое чувствительное местечко.
Она отступила и глянула на окна второго этажа.
– Свет не горит.
– Безумный Джек в постели еще до полуночи? Должно быть, впервые в жизни!
Ее шлепки поскрипывали на влажной траве.
– Ты совсем на него не похож.
– Спасибо за комплимент, но тесты на отцовство подтверждают иное.
– Я не намекала...
– Мы не можем поговорить о чем-то другом?
Он придержал для нее боковую дверь.
– Например, почему ты так боишься секса?
– Только с тобой. У меня аллергия на твой тональный крем.
Его хрипловатый смех нарушил тишину теплой теннессийской ночи.
К тому времени как Дин вышел из ванной, Блу уже улеглась. И поспешно отвела глаза от внушительного бугра в темно-зеленых трикотажных «боксерах» от «Энд зон», но тут же наткнулась взглядом на его мускулистый торс и стрелку золотистых волос, указывающую на Армагеддон, и залилась краской. Но в этот момент Дин заметил гигантскую стену из подушек, которую она воздвигла посреди кровати.
– Не считаешь это ребячеством?
Она с трудом оторвалась от созерцания сада земных наслаждений.
– Оставайся на своей половине кровати, и утром я извинюсь.
– Не воображай, что я позволю ему увидеть, до чего ты инфантильна, – прошипел он едва слышно, чтобы не разбудить незваного гостя.
– Я проснусь пораньше и уберу подушки, – пообещала она, с вожделением думая о лишней сотне долларов.
– Как вчера утром?
Неужели только вчера утром он сунул руку за пояс ее джинсов. Он выключил облупившуюся пузатую лампу, принесенную Эйприл из коттеджа, и, пока приближался к кровати, она напомнила себе, что он игрок, а она для него – всего лишь предмет игры. Отказав ему, она выкинула зеленый флаг.
– Ты не настолько уж неотразима.
Он отбросил простыню, лег, оперся на локоть и мрачно уставился на нее поверх стены из подушек.
– По-моему, ты просто боишься себя. Боишься, что не сможешь оторваться от меня.
Ему хотелось ссоры. Но их перепалка казалась чем-то вроде любовной прелюдии, и она проглотила все остроумные ответы которые приходили на ум.
Он лег... но тут же вскочил снова.
– Я не обязан мириться с этим!
Взмах рукой – и во все стороны полетели подушки, а ее стена перестала существовать.
– Подожди...
Она попыталась сесть, но он вдавил ее в матрац. Блу приготовилась к атаке, но она забыла, с кем имеет дело. Его губы нежно коснулись ее губ, и во второй раз за этот день он принялся целовать ее.
Она не сопротивлялась – уж очень он был хорош – и решила позволить себе немного расслабиться. Всего на несколько минут.
Его рука скользнула под ее майку. Большой палец нашел тугой сосок. Она упивалась вкусом зубной пасты и греха. По телу разливался жар. Тот самый внушительный бугор прижался к ее ноге.
Игра. Это всего лишь игра.
Он нагнул голову и стал сосать ее соски прямо через майку.
Пока одежда еще на ней...
Он долго терзал ее поцелуями, прежде чем просунуть руку между бедер. Ее колени медленно разошлись. Он играл с ней неторопливо, неспешно, считая, что времени у них впереди – вся ночь. Но игра слишком затянулась.
Ее голова беспомощно откинулась. Лунный свет раздробился на тысячу серебряных осколков. Сквозь собственный придушенный крик Блу смутно расслышала тихий ответный стон и ощутила как он содрогнулся. Только придя в себя, она ощутила влагу между ног.
Дин, выругавшись, откатился от нее, спрыгнул с кровати и исчез в ванной. Она лежала неподвижно: пресыщенная, рассерженная, проклиная себя. О какой силе воли она постоянно твердила?!
Наконец он вышел из ванной. Голый. До нее донеслось тихое рычание.
– Только попробуй сказать хоть слово! Только попробуй! Такого позора я не переживал с пятнадцати лет!
Она подождала, пока он уляжется, прежде чем подпереть голову рукой и глянуть на него.
– Эй, автогонщик...
Подавшись вперед, она коснулась его губ быстрым, небрежным поцелуем, давая понять, что случившееся ничего для нее не значит.
– Ты должен мне еще сотню.
Наутро ее разбудили птицы. Она старалась спать на самом краю кровати, как можно дальше от него, так что ее нога даже свесилась через край.
Блу потихоньку выскользнула из кровати, не разбудив Дина. Его кожа выглядела золотистой на фоне белоснежных простыней, а на груди, между внушительными мышцами, виднелась дорожка светлых волос. Она вновь заметила крохотную дырочку в мочке уха и вспомнила серебряные черепа Джека. Нетрудно представить нечто подобное в ушах Дина.
66 
