Последние отзывы

  100  

— А именно?

— Я видела лучшее и худшее из того, что у нас есть. Блестящие успехи и сокрушительные неудачи. И училась на чужих ошибках.

— И что же ты усвоила?

— Что страна в глубоком кризисе. И что у нас не хватает политиков, которые готовы и способны взять на себя ответственность.

— А ты? Ты способна?

Нили, немного подумав, кивнула:

— Думаю, да.

— И с чего ты начнешь? — серьезно поинтересовался он.

И она объяснила. Не все — на это ушли бы часы, — но кое-какие идеи. И чем больше говорила, тем сильнее волновалась и крепче верила в свои слова. Мэтт был ошеломлен.

— Такой причудливой политической доктрины я в жизни не слышал. Ты обязательно запутаешься, маневрируя между левым крылом и правым. Нужно же меру соблюдать.

— Я никогда не верила в ярлыки. Только в то, что необходимо для блага страны. Борьба между сторонниками различных партий окончательно обескровила наших законодателей.

— В Вашингтоне смел и храбр только тот, у кого в руках власть.

— Знаю, — улыбнулась она. Мэтт покачал головой.

— Ты, к сожалению, не имеешь веса. И позволяешь сердцу брать верх над холодным рассудком. Большие шишки прожуют тебя и выплюнут косточки.

— Господи, как же ты еще наивен, несмотря на все умные рассуждения! — рассмеялась Нили. — Эти шишки знают меня с пеленок. Я сиживала у них на коленях, играла с их детьми. Они гладили меня по головке и танцевали на моей свадьбе. Я — одна из них.

— И поэтому они считают, что к тебе можно относиться покровительственно.

— Забываешь, что у меня есть козырь.

— И что же это?

Нили подняла бокал, поднесла к губам и медленно отпила, прежде чем ответить.

— Я национальный идол.

Мэтт поражение воззрился на нее. Постепенно до него начало доходить то, что она сама еще не была готова облечь в слова. Он снова откинулся на спинку стула.

— Кажется, ты в самом деле сумела бы провернуть это дельце, верно?!

Нили подперла рукой подбородок и мечтательно уставилась в пространство.

— Если бы я действительно решилась, поверь, сумела бы собрать под свои знамена самые отборные войска.

— И, как добрая фея, использовала бы их исключительно для добрых деяний.

На этот раз циничное замечание не произвело на нее ни малейшего впечатления.

— Именно.

— Это противоречит правилам игры.

— Вероятно, я единственный человек в мире, которому игры ни к чему. Я уже выиграла.

— Каким же образом?

— Мной движут не эгоизм и личные интересы. Отними у политика себялюбие — и останется слуга народа. Мне верят. Глубоко и безоговорочно.

— Вероятно, так и было, но, боюсь, последняя неделя безвозвратно подорвала это доверие.

— Ничего подобного, если все подать в правильном свете и обернуть себе на пользу.

— В правильном свете? — переспросил он. — Я все гадал, когда дойдет до этого.

— Тут нет ничего дурного. Главное — оставаться честной. Каждому может не нравиться работа. Люди меня поймут. Мне пришлось сбежать от удушливой рутины, что здесь плохого?

— Если бы дело было только в этом! Всем ведь захочется узнать, где и с кем ты была все это время. Пресса не утихомирится, пока не докопается до истины.

— Не волнуйся! Я куда больше знаю о том, как обвести журналистов вокруг пальца, чем ты себе представляешь.

Мэтт опустил глаза и принялся изучать скатерть.

— Мэтт, даю слово, я сделаю вес, чтобы не навредить девочкам. Ты ведь знаешь, я их люблю.

Мэтт, не глядя на нее, кивнул.

Официант принес салаты, и Нили решила, что лучше сменить тему:

— Ну что я все о себе да о себе! Ты почти не рассказываешь о своей работе!

— Что о ней говорить? Хочешь булочку? — Он протянул ей плетеную хлебницу.

— Нет, спасибо. Тебе нравится твоя работа?

— Похоже, и у меня кризис карьеры. — Мэтт неловко заерзал.

— Может, я сумею помочь?

— Не думаю.

— Значит, искренность хороша только для меня. Я выложила тебе все свои тайны, но ты не счел нужным ответить тем же.

— Я не слишком горжусь некоторыми секретами, — обронил он. Нили никогда еще не видела его таким серьезным. Мэтт отложил вилку и отодвинул салат. — Нам нужно поговорить. Мне необходимо кое-что тебе сказать.

Сердце Нили ушло в пятки. Она знала, что именно он сейчас скажет. Знала, но не хотела слышать.

Глава 18

Мэтт понимал: рано или поздно придется признаться во всем. Ничего не поделать.

— Можешь не волноваться, — пробормотала она. — Пусть я кое в чем и наивна, но насчет прошлой ночи… все в порядке. Я понимаю.

  100