Последние отзывы

  29  

О моей пахте сразу забыли.

Все протягивали руки к Катиной голове, умоляя разрешить потрогать.

— Готовься, — уверенно произнесла Регина, жена лучшего друга Сержа Вадима, — тебя ждут большие перемены в жизни.

Она не случайно проходила мимо с бокалом вина.

Регина была сценаристкой. Она говорила: «Я — как мини-Бог. Я создаю мир». Мы не дружили с ней. Она не знала наших проблем, а мы не понимали ее. Она ходила не касаясь земли, а мы стояли на ней обеими ногами.

Катя повернула изящную стриженую головку в ее сторону. Удивленно подняла брови.

— Точно тебе говорю, — улыбнулась Регина, — что-то изменится.

— Я готова. — В связи с отсутствием волос Катя стала казаться более открытой. Или уже начались перемены?

Ко мне подошел Вадим.

— Ну, как ты?

Он редко звонил. Я не обижалась.

Когда-то, покупая сыр и йогурты на завтрак Сержу, я брала и на долю Вадима тоже. По-моему, Регина никогда не кормила его завтраками.

— Нормально, — улыбнулась я. — Работаю.

— Ты молодец. У тебя здорово получается.

— Спасибо.

Мы вышли с ним на веранду и стояли, глядя друг другу прямо в глаза.

— Как Маша?

— Ничего уже. Лучше. Он помолчал.

— Из милиции не достают? Оставили тебя в покое?

— Да. — Я уже давно забыла о них. — Я раза два всего туда ездила.

Вадим кивнул.

— Это мы решили вопрос. У них же был ордер на твой арест.

— Да ты что? — Я развеселилась. — На мой арест?

— Да. — Вадим, видимо, ничего смешного в этом не находил. — Они даже к тебе на квартиру ездили. Но ты, слава богу, уехала на дачу.

— Ужас какой. — Спустя полгода эта история мне казалась нереальной.

Вадим же, наоборот, вспоминал подробности, снова переживая происшедшее.

— Мы сделали хороший ход тогда. Вели дело два следака, один был наш с потрохами, другого качало из стороны в сторону…

Я вспомнила отделение, допрос и поняла, кого имел в виду Вадим.

— И мы им подставили одного черта. Он и так был в розыске. Гнида редкая. Встретил бы — убил. Но им его не найти. Жаль, кстати.

Внезапная догадка возникла не в голове, а где-то внутри живота.

— Фоторобот? — Сейчас Вадим ответит, и все образуется.

— Да, наша тетка. Сказала, что мимо проходила. Мы ей фотографию показали, а она им описание. Два часа мучили. Но ей понравилось. Фоторобот и все такое. Технический, говорит, прогресс… Ты куда?

— Я сейчас…

Он удивленно смотрел мне вслед.

Я шла мимо гостей, машинально улыбалась, говорила какие-то слова.

Я переходила из одной комнаты в другую, одержимо, словно ища что-то, о чем понятия не имела.

Я выпила неразбавленный «баккарди» и, выйдя на улицу, выпила второй.

Я не могла ни сесть, ни лечь. Ни стоять, ни ходить. Меня как будто бы не существовало. Моему рассудку был нанесен удар. Кажется, это называется нокаут. Рассудок смирился и выходить из него не хотел. Боялся.

В голову словно бы забрался червь. Он болезненно полз от затылка к глазницам; каждый изгиб склизкого тела продвигал его вперед. Он монотонно, без паузы выплевывал в мой мозг слова, слышанные где-то сегодня: «Я — как мини-Бог. Я создаю мир».

Я ждала, когда это закончится.

Не кончалось.

Я убила невиновного.

Нокаут. Унесите меня с ринга.

Кажется, Катя помогла мне добраться до спальни.

Когда тебе двадцать лет, ты пьешь для того, чтобы понравиться людям, — остроумная, открытая, бесшабашная.

Когда тебе тридцать, если ты хочешь кому-то понравиться, то стараешься не пить. Потому что (откуда это?) становишься язвительной, самоуверенной и — ужас! — вульгарной.

В двадцать ты хочешь быть ближе к людям.

В тридцать ты хочешь быть ближе к себе двадцатилетней. И подальше от людей.

После нескольких «Баккарди» со льдом в двадцать земля плавно ускользает из-под ног, в тридцать — тебя плющит небесный диск.

В двадцать ты просыпаешься с улыбкой, в тридцать — с головной болью.

Я шла до аптечки так, словно у меня не голова, а сосуд с драгоценной жидкостью, наполненный до краев.

Выпила пенталгин.

Возвращаясь обратно, споткнулась о розовый тазик. Он перевернулся, задев швабру, которая больно ударила меня по спине. На пути еще стояло ведро.

В постели было безопасно.

Шелковое белье обнимало мое тело, и постепенно в голове перестали стучать колотушкой.

Я зарылась в одеяла. И пожалела, что не храню спиртное в спальне.

  29