167 
Следующая тройка вошла в здание с большей осторожностью. Однако ничего не случилось, и Жижек, выслушав доклад по переговорцому амулету, возобновил штурм. Когда подошла очередь К’ирсана и он оказался внутри, то в паре саженей от входа увидел мёртвого мужика в сером балахоне и с посиневшим лицом.
Культист! Ничего, кроме презрения к погибшему врагу, Кайфат не испытывал. Ещё после первой своей драки с адептами Бездны он подметил в них одну странность — высокий уровень личной Силы и весьма слабое представление об Искусстве. Словно кто-то более могущественный открыл для них канал к источнику энергии и вложил в голову несколько простейших приёмов. Там, где другие тратили годы на учёбу и тренировки, эти получили всё готовенькое. Не маги, а быдло от магии! В худшем значении этого земного слова. Такие родную мать продадут — лишь бы приобщиться к власти чародея, не говоря уж о том, чтобы встать на сторону сил, враждебных человечеству как виду.
Судя по докладам через переговорные амулеты, в дворцовых коридорах скрывалось немало таких предателей. То и дело раздавались крики, гремели взрывы. И если рядовым членам ковена удавалось противостоять чаще всего благодаря дарованной артефактами скорости и силе, то с сопровождающими их тварями всё было не так просто. Невидимки идеально подходили для боёв в полутёмных переходах и комнатах. Каждая их атака заканчивалась ранением или гибелью солдат.
Но были здесь и другие монстры.
Плутая по лабиринту комнат, отряд разделился на множество мелких групп. Лукас, Гхол, Руперт и посол с телохранителями — то есть все маги — давно отстали, помогая Шипам подавлять очаги сопротивления слуг Бездны. Даже Канд — и тот вызвался помогать Жижеку утихомиривать двух разбушевавшихся невидимок. Так что к месту проведения ритуала и источнику всех здешних бед К’ирсан шёл лишь в сопровождении охраны.
Когда до эпицентра возмущений в Астрале осталось каких-то несколько саженей, из-за поворота с громоподобным кваканьем вывалилась здоровенная лягушка — ужасная бородавчатая тварь с короной из щупалец вокруг головы и затянутыми бельмами глазами. К’ирсану она была как раз по пояс. Утробно загудев, квакша-переросток надулась как пузырь и… окатила белой слизью замерших перед ней людей.
Тьма и тысяча мархузов! Как Кайфат успел среагировать, он сам не понимал. Просто руки самостоятельно скрутили линии Силы в нужные узоры, соединили с подходящими рунами и швырнули полученную конструкцию навстречу порождению Бездны. На пути смертельного для всего живого потока возникла вогнутая полусфера из зелёного пламени и частью испепелила, частью отразила обратно яд лягушки. Мелкие брызги окатили стены коридора сверху донизу. В тех местах, куда они попадали, камень трескался и над ним поднимались тонкие струйки дыма. Однако твари всё нипочём. Недовольно затопав, она вновь начала раздуваться.
А вот хфурга тебе в рот, уродина!
К’ирсан активировал нужные плетения и снизу вверх рубанул мечом. Кончик клинка чиркнул по полу и пошёл дальше, оставляя за собой светящийся зелёным след. К квакше же устремился созданный из чистой Силы вертикальный полумесяц. Он плугом вспорол паркетные доски, развалил на две половинки неповоротливую лягушку и пошёл дальше, круша камень стен.
— Щиты! — в который раз за день крикнул Кайфат и отправил вдогон нестабильный пульсар с хвостом из пламени.
Огонь моментально поглотил тушу твари, ударил в стену и… отхлынул обратно. Пахнуло страшным жаром, от которого не спасали Щиты. Поминая всех богов, демонов и их взаимоотношения друг с другом, К’ирсан швырнул прямо в костёр заклинание Разрыва.
Решение оказалось очень правильным. Чары насквозь пробили стену, а заодно смели в пролом и остатки прежней волшбы. Почти сразу послышались чьи-то разъярённые вопли.
— Туда! — сказал Кайфат и первым нырнул в образовавшийся лаз.
Ему хватило одного взгляда, чтобы понять: цель достигнута. Он нашёл тех, кто ради личных амбиций принёс в жертву сотни жизней, кто заключил договор с Бездной и пошёл в услужение к врагу всех разумных.
Когда-то это была красивая зала, где проводились званые приёмы и устраивались балы. Дамы в роскошных платьях, хорохорящиеся кавалеры, музыка, танцы… Теперь здесь царил хаос. Мозаичный пол покрывали написанные кровью узоры — круги, спирали, неправильные многоугольники, между ними, словно птичьи следы, тянулись колдовские письмена и руны. Всё какое-то беспорядочное, в рисунках отсутствовал даже намёк на симметрию, и невозможно было выявить никаких закономерностей.
167 
