Лёгкий, ненавязчивый романчик 
131 
— Горячая вода только для миледи? — угрюмо осведомился он у лакея и ушел в свою спальню.
Ее ванну наполнили до краев, и поднимающийся пар пах левкоями. Как только лакеи вышли, Велвет скинула халат и погрузилась в горячую воду, счастливо задохнувшись.
— Вам приготовили ванну, милорд? — спросила она у Алекса самым сладким голосом, какой только могла изобразить, через открытую дверь, соединявшую их спальни.
— Мне досталось столько воды, сколько осталось после вас, и хотя этого явно недостаточно, но хорошо, что хоть что-то есть, — ответил он кисло.
— А моя ванна просто превосходна, — промурлыкала Велвет. — Думаю, понежусь подольше. — Она легонько шлепнула ладонью по воде и громко вздохнула.
— Некогда нежиться! — сердито рявкнул он. В его собственной ванне воды было в лучшем случае на ладонь, и он уже начал замерзать. — Мы опоздаем, если вы надумаете сидеть в ванне чуть ли не час. Вы же знаете, ее величество не любит опозданий. Мне совсем не хочется вызывать сейчас ее неудовольствие.
— Если мы опоздаем, — дразнила его Велвет, — я скажу ее величеству, что это по вашей вине, расскажу ей, что вы задержали меня, развлекаясь со мной весь вечер, милорд.
Он громко рассмеялся, потеплев от воспоминаний об их долгом и чудесном вечере, который они посвятили любви.
— Если вы наговорите на меня, мадам, нас никогда больше и близко не подпустят ко двору Елизаветы Тюдор. Вы что намерены провести остаток жизни в Дан-Броке? Правда, что касается меня, я не имею ничего против такой перспективы.
Велвет рассмеялась в ответ.
— Господи, нет, конечно, — отозвалась она с глубоким чувством.
— Тогда я предлагаю, мадам, — проговорил он со смешком, — чтобы вы или поторопились, или приготовились к жизни в Шотландии.
Пэнси заговорщически подмигнула своей госпоже, и Велвет улыбнулась ей в ответ, пока камеристка терла ей спину. Две молоденькие девушки-служанки, переругиваясь, сновали по спальне, доставая из шкафов и сундуков одежду, которую Велвет предстояло надеть сегодня. Ее нижнее шелковое с кружевами белье, изысканно надушенное, лежало на постели. Ее шелковые чулки, расписанные под алмазную грань золотыми и серебряными нитями, покоились рядом с нижними юбками. Наконец, на свет появилось платье и было расстелено на кресле. Это было настоящее произведение искусства из серебряной парчи и серебристых кружев. Лиф платья сплошь расшит прозрачным зеленоватым янтарем в форме папоротника и бабочек, а рукава обшиты такими же серебристыми кружевами, как и само платье.
Велвет вышла из ванны, ее завернули в большую купальную простыню. Сев у огня, она позволила двум служанкам вытереть ее, в то время как Пэнси расчесывала волосы надушенной щеткой. Потом она встала, и все три служанки принялись ее одевать. Нагнувшись, она сама натянула на каждую ногу подвязки, приходя в восторг от вышитых на них серебряных бабочек с зелеными усиками.
— Ну разве не прелесть! — воскликнула Пэнси. — Даже жаль, что их никому нельзя показать.
— Только его милости, если я хочу, чтобы мы благополучно добрались до Дан-Брока. — Она взглянула на свою камеристку. — Ты не огорчена, что нам придется жить в Шотландии, Пэнси? Наш новый дом стоит в глуши, вдалеке от двора Стюартов. Там будет довольно скучно, почти уверена. Может быть, ты предпочитаешь остаться здесь, в Англии?
— Нет, миледи! Как и вы, я привыкла к жизни в провинции. Ведь мы с вами выросли в Королевском Молверне. Лондон, конечно, превосходен, надо сознаться, но я-то предпочитаю более тихую, спокойную жизнь. Дагалд просит моей руки, а он хороший человек. От добра добра не ищут.
— Надеюсь, ты любишь его, если собралась за него замуж, Пэнси? — мягко спросила Велвет. Пэнси счастливо улыбнулась.
— Да, — призналась она. — Я люблю этого мошенника! — Потом она обернулась к двум молоденьким служанкам. — Скажите только кому-нибудь хоть слово о том, что услышали сейчас, и вы не доживете до весны! Мне совсем не нужно, чтобы Дагалд знал о моих чувствах!
Служанки согласно закивали головами.
— Да, — уверенно сказала одна из них, по имени Сара. — Плохо, когда мужчина слишком уверен в тебе. Я не обмолвлюсь ни словечком, госпожа Пэнси, и Милли тоже. Ведь правда, Милли?
Девушка, которую назвали Милли, потрясла головой.
— Нет, — сказала она, — я не стану болтать. Велвет теперь была готова, чтобы надеть платье, и Пэнси зашипела на своих помощниц:
— Не стойте без дела! Быстренько несите платье миледи! Через несколько минут Велвет уже стояла перед зеркалом, с удовольствием разглядывая свое отражение. Ее костюм, конечно, был триумфом, решила она и, очень довольная собой, улыбнулась себе в зеркало. Грудь ее была опасно близка к тому, чтобы выскочить наружу из пены серебристых кружев, которыми был обшит ее очень низко вырезанный лиф.
131 
