275 
— Конечно, я прощу вас, сир, если вы пообещаете мне, что впредь ничего подобного больше не повторится.
— Даю слово короля, — сказал он.
— А почему в Шиноне скучно? — спросила она, подумав про себя, что слово короля не всегда самое надежное. — Я слышала, что Шинон — самый красивый дворец во Франции.
— Это так, — ответил он. — Замок прекрасен и снаружи, и внутри. Он стоит над рекой Шер, соединяя оба ее берега, и было время, когда гостей привлекало зрелище прекрасной молодой женщины, одетой как речная нимфа и плававшей вокруг дворца. Сейчас же, увы, он принадлежит Луизе де Лоррен, вдове моего предшественника, Генриха Третьего. Она задрапировала все комнаты в черное и разрисовала потолки черепами, скрещенными костями и инструментами могильщиков. — Он выразительно передернул плечами. — Это преступление — уродовать такую красоту.
Велвет хихикнула.
— Вы смеетесь надо мной, — сказала она. — Луиза де Лоррен на самом деле ведь не разрисовывала потолки черепами и скрещенными костями, правда ведь?
— И тем не менее она это сделала, — кивнул он с мрачным видом.
Неожиданно на огород выбежала Пэнси с огромным животом и позвала:
— Миледи, вы уже набрали луйа? Тетушка Манон говорит, что не может начать готовить рагу без него. О, извините, миледи. Я не знала, что у нас гость.
— Это моя камеристка, — пояснила Велвет королю. — Она не говорит по-французски, будучи добропорядочной английской женщиной. Панси, поклонись. Это король Генрих.
Панси ахнула и с некоторым усилием сделала реверанс перед королем.
— — Она беременна, эта ваша камеристка?
— Да, монсеньор. Ее муж — доверенный слуга моего супруга. Эго уже ее второй ребенок.
— Хозяйка беременна, служанка беременна. Я явно недооценивал шотландцев, которые, как выясняется, весьма страстная нация. — Король ухмыльнулся.
— Никогда не слышала, сир, — быстро ответила Велвет, — что Франция владеет монополией на страстность.
— Вы никогда не сможете беспристрастно сравнить, моя дорогая, если только не позволите мне продемонстрировать, что это такое на самом деле.
— Монсеньор! — притворно рассердилась Велвет, но короля было не так-то легко провести, и они оба рассмеялись.
— Не готовит ли эта ваша Манон мясное рагу, дорогая? Мясное рагу с нежным зеленым луком-пореем? Я обожаю мясное рагу с луком!
— Ваше величество напрашивается на приглашение? — поддела его Велвет.
— Именно так. Я совершенно откровенно напрашиваюсь на приглашение, — сказал он совсем по-мальчишески. — Вдовствующая королева Луиза опять предложит сегодня на ужин карпа с отварными овощами, как она эта делает почти каждый день. Она превратила свой траур в высокое искусство, и даже ее гости должны от этого страдать!
— Тогда зачем же вы приехали к ней? — спросила практичная Велвет.
— Потому что это — моя обязанность, потому что Шинон не правдоподобно красив и спокоен и потому что здесь очень хорошая охота, — ответил он.
— Но я не смогу накормить ваших друзей, — сказала она. — Дело не в моей нелюбезности; просто у меня нет ни достаточного количества еды, ни прислуги для того, чтобы устраивать приемы.
— Я не прошу вас кормить моих людей. Я, наоборот, рассчитываю на ужин вдвоем.
— Ужин, монсеньор, — это все, что вас ждет, — сурово сказала Велвет Генриху Наваррскому. — Вы должны обещать мне, что вполне отдаете себе в этом отчет, прежде чем я соглашусь пригласить вас. Я не из тех женщин, с которыми можно пофлиртовать в уединенном уголке. Я люблю своего мужа и не желаю компрометировать ни его, ни свою честь.
— Любовники, — сказал король, — всегда должны стать сначала друзьями. С моей стороны было непростительно так вольно себя вести. Единственное оправдание — ваша красота, которая затмила мой разум. Я обещаю вести себя наилучшим образом, дорогая, если вы пригласите меня на ужин.
— Мы не будем любовниками, — несколько раздраженно ответила Велвет.
Король приятно улыбнулся ей.
— Я привезу чудесного красного вина, чтобы было чем запить ваше рагу, — сказал он, взлетая на коня.
— Я еще не сказала, что вы можете прийти, — запротестовала Велвет.
— Как вы думаете, ваша Манон сможет приготовить мне на десерт грушевые тарталетки, дорогая? — спросил он у нее.
Велвет не могла не улыбнуться. Какой же он обаятельный и несносный человек!
— Я спрошу у нее, — сказала она. — А сейчас, сир, я должна попрощаться с вами. Если я не принесу этот лук Манон тотчас же, никакого ужина вообще не будет.
275 
