58 
— Надо поставить жучки в его комнату и узнать, есть ли у него мобильный, — кивнула Мадам.
— Еще надо выяснить, как он попал в дом, с кем он и куда уходит на выходные. Если они, конечно, у него есть. — Эрудит словно стояла у школьной доски.
Я достала из сумки пенталгин и проглотила огромную таблетку, не запивая.
— Только не спугните, — попросила я, — и, кстати, следите, чтобы сейфы были закрыты и никакие деньги по дому не валялись.
***
На дачу я не поехала.
С некоторых пор я предпочитала оставаться на моей заброшенной московской квартире. Там никто не убирал уже почти месяц. Я приезжала и с каким-то странным удовлетворением отмечала следы упадка и запустения. В некоторых углах уже появилась паутина. Мне это нравилось.
В паутине было что-то личное. Паутины нет ни у кого. У всех есть домработницы. Это как будто все идут строем и поют песню, и всем так здорово: и тем, кто идет, и тем, кто смотрит.
И когда ты вдруг делаешь шаг в сторону, ничего не меняется. Для них. Просто ты перестаешь быть частью и становишься целым.
Для того чтобы я почувствовала себя личностью, мне надо было завести паутину. Интересно, а если пустить в квартиру пару мышей, у меня начнется мания величия?
А вдруг от кокоса сходят с ума? А у меня вообще есть этот ум? А вдруг я превзойду себя и сойду с ума, которого у меня нет?
Нет, наверное, все-таки есть, раз я не стала предлагать понюхать своей свекрови.
***
Денис лежал на диване в моем кабинете и, по-моему, опал. Анжела уже минут пять красила губы. Я разговаривала по телефону. Вернее, слушала. Олеся жаловалась мне на то, что ее муж устроил ей скандал. Он увидел, как Олеся целуется в машине. Со своим тренером. По шахматам.
Олеся решила научиться играть в шахматы, чтобы быть интересной своему мужу.
— Ничего же не было, — всхлипывала Олеся в трубку, — мы просто целовались. А этот дурак раньше времени домой приехал.
Я рассматривала свой маникюр. Мне нравятся овальные ногти.
— Чего ты молчишь? — обиделась Олеся.
— Ну а зачем ты с ним целовалась-то? — спросила я, ожидая услышать длинный перечень достоинств тренера по шахматам.
— Да я просто целоваться люблю! — закричала Олеся в трубку. — Что в этом такого?
Я пожала плечами, хотя Олеся этого и не видела.
— Хорошо, что ты не любишь, ну, например, делать минет, — вздохнула я.
Денис открыл глаза.
— Поехали в Завидово, — сказал он.
— Странные у тебя ассоциации, — проворчала Анжела.
Я попрощалась с Олесей. Она собралась звонить мужу и сообщать ему о том, что тренер ею уволен. Обрадовать.
Приехал Антон. Сообщил, что Катя улетела в Париж. Повезла девчонок на закрытую вечеринку одного из наших эмигрантов. Вечеринка вроде бы посвящалась рождению его дочери.
— А ты бы хотел маленькую очаровательную дочку? С розовым бантиком? — спросила Анжела Дениса, надув накрашенные губки.
— С бантиком? Не хотел бы. — Денис лениво повернул голову к двери. Зашла секретарша. Поставила на журнальный стол поднос с кофе и колой. Улыбнулась по очереди Денису и Антону.
Денис сел.
— Ты про нее говорила, что она лесбиянка? — спросил Денис, не слишком дожидаясь, когда секретарша выйдет.
Она обернулась, вспыхнула. Я испугалась, что снова увижу слезы, и уже решила ее уволить, но секретарша улыбнулась и довольно откровенно посмотрела Денису в глаза. Он ухмыльнулся. Она улыбнулась еще раз и вышла.
— Можно было бы помолчать! — зло проговорила Анжела.
— А можно, я буду делать то, что хочу? — Денис обнял Анжелу двумя руками, и она захихикала.
— Ты хочешь только футбол и кокс, — капризно произнесла моя подруга. Явно ожидая, что он начнет спорить.
— А ты — кокс и меня. — Денис уже целовал ее, и она игриво повизгивала.
— Значит, что-то общее у вас все-таки есть, — заметил Антон.
Он так старательно выравнивал дорожку двумя кредитками, что она получилась неестественно ровной — словно это дохлый дождевой червяк свалился нам на стол. Белый и жирный.
— Куда заведет нас кривая дорожка? — пропела Анжела непонятно на какой мотив.
— Сама ты кривая, — обиделся Антон. — Очень даже аккуратненькая.
На выходные решили поехать в Завидово.
Снять один большой дом, покататься на лошадях, поиграть в боулинг, попинать ногами желтые листья. Денис предложил взять с собой секретаршу.
— Я ревную, — сказала Анжела.
— Она тоже, — сказал Антон.
58 
