83 
— Да просто, знаешь, такое чувство, как будто я всех обманываю. Понимаешь?
— Почему? — удивилась моя подруга, покосившись на журнал. Словно он мог служить доказательством противного.
— Потому что себе бы я взяла профессиональных охранников, если что. Понимаешь? Просто ты не была там. Не слышала те телефонные звонки, весь этот ужас…
— Страшно, конечно…
— И тебе бы я дала профессионалов…
Анжела быстро сплюнула через левое плечо и постучала по столу.
— Типун тебе на язык, Никита. Я и так на этой Cayenne езжу и трясусь постоянно.
Приехала Катя. Она похудела и побледнела.
Анжела заранее предупредила меня, что нельзя заговаривать с Катей об Антоне. Это так же, как я попросила их две недели назад не говорить при мне про кокос. И не употреблять.
Нет. Это — по-другому. Когда говорят об Антоне, Катя сразу начинает плакать.
— Поздравляю, — сказала Катя, кивнув на журнал.
Официант поставил на стол третий бокал.
— Спасибо.
Мы чокнулись.
— Чтобы все было хорошо, — произнесла я.
— А как Рома? — спросила Катя без всякого интереса.
— Не знаю. Звонит, наверное.
— А ты? — Катя действительно удивилась.
А я была весела и довольна. Мой телефон отключен. Можно придумать себе все, что угодно.
Беды происходят не в пространстве, а в сознании.
При отключенном телефоне бед нет.
— Никита не хочет больше заниматься своим агентством, — объяснила Анжела Кате. Видимо, считая, что эта тема уместней в данной ситуации, чем косметика, наряды, алкоголь и ухажеры.
— Понимаешь, это огромная ответственность. Которую я должна брать на себя. А я не хочу брать на себя никакую ответственность. Тем более ответственность за безопасность людей.
Катя вяло пожала плечами:
— Просто бизнес.
— Нет. Просто бизнес — это прокладки, и майонез, и даже нефть. А здесь другое. Жизнь!
Мне было странно, что они меня не понимают.
— Катя, спокойно. — Анжела смотрела на кого-то за моей спиной, на вход. — Снежанна приехала.
Мне показалось, что Катя даже обрадовалась.
Снежанна была сильно пьяна. Она сама подошла к нашему столу.
— Ты знаешь, что случилось с твоим любовником? — спросила Катя.
Снежанна разъяренно махнула рукой:
— Он меня бросил.
— А где твоя охрана? — поинтересовалась Анжела.
— Я же говорю: бросил. Вы что пьете? — Она сделала знак официанту. — Мне виски-кола, только быстро. Охраны нет, Пузика нет, ничего нет!…
Мы все думали об одном и том же: как не вовремя Пузик бросил Снежанну. Все-таки она спала с Антоном, может, смогла бы что-то для него сделать…
— У меня тост! — Снежанна неуклюже встала, чуть не смахнув со стола тарелку. — За женщин! За то, как все подряд вытирают об нас ноги, а мы еще умудряемся так отлично выглядеть!
Я выпила.
— А кстати, где ваш товарищ Антон? — Снежанна пьяно огляделась.
Катин взгляд был полон ненависти.
— В тюрьме, — сказала Катя.
Снежанна громко расхохоталась.
— Слушай, тебе надо протрезветь, — посоветовала Анжела брезгливо, — закажи кофе.
— Официант! — закричала Снежанна. — Кофе с коньяком! ХО! Дабл! — Она снова повернулась к Кате. — А что он делает в тюрьме? Если не шутишь?
— Его приняли с наркотиками, — ответила я. — Только наркотики подкинули. У него не было. А теперь адвокат не может его вытащить.
Снежанна, не шевелясь, смотрела на меня. Несколько минут. Если бы не открытые глаза, я бы подумала, что она заснула.
— Вот так, — кивнула Анжела.
— Девочки, — прошептала Снежанна, — неужели это правда?
Она находилась под таким впечатлением, что мы все посмотрели на нее с благодарностью.
На глазах Снежанны появились слезы. Она с ужасом перевела взгляд на Катю.
— Что? — спросила Катя одними губами.
— Простите меня. — Тушь Снежанны оказалась не водостойкой и теперь размазалась по всему лицу. — Простите меня…
— За что? — спросила Анжела. — Говори нормально!
— Я не знала, не верила… Он сказал мне, что, если я пересплю с кем-нибудь, он мне ничего не сделает… а любовника моего… уничтожит… Я и забыла потом, думала, так просто сказал…
— Сука! — Катя кинулась к Снежанне через весь стол. — Какая же ты сука!
Официанты быстро закрыли дверь в каминный зал. С той стороны.
— Я не знала… — рыдала Снежанна, пока мы оттаскивали от нее Катю, — честное слово… не знала… — Катя грозила ее убить, задушить, утопить. Она называла ее всеми возможными словами, и Снежанна покорно кивала. Она выглядела как загнанный в угол зверек. Дорогой зверек с роскошной шубкой, которую с нее содрали. И осталось склизкое, дрожащее тельце.
83 
