31 
– Но ты не можешь этого сделать, – снова с отчаянием повторила Анна. – И не имеешь права этого хотеть. Что, если Мери не пожелает дать тебе развод?
– Она будет только счастлива возможности вернуться в Англию! И за свою свободу с охотой подарит свободу мне!
– А как же огласка? Подумай, ведь император ни минуты не станет держать тебя при дворе! Ты попадешь в опалу, станешь отверженным! Нет, я не позволю тебе совершить такое безумство! Ты просто должен меня забыть!
– Я забуду обо всем, что было сказано нынче вечером, – с запинкой произнес он, – если ты пообещаешь остаться здесь. Я никогда не позволю себе ни единого лишнего слова. Ты можешь смело положиться на мое обещание. – Обещание, дать которое было для него едва ли не равносильно смерти.
– Хорошо. – Она тяжело вздохнула и отвернулась, и Николай с болью в сердце смотрел на ее поникшие плечи, больше всего желая обнять и утешить Анну, но понимая, что делать этого нельзя. Девушка выглядела расстроенной и удрученной, однако явно терзалась не так сильно, как сам Николай. – Я подумаю, стоит ли мне остаться, – добавила она, по-прежнему глядя в сторону. Она не смела обернуться. Она все еще плакала. – А теперь вам лучше уйти.
Николай не видел, как горестно скривилось ее лицо при этих словах. Зато ее спина снова гордо выпрямилась, а головка решительно приподнялась, так что дивные волосы черным каскадом рассыпались по плечам. Ему снова до боли захотелось обнять и приласкать Анну.
– Доброй ночи, Анна, – промолвил он голосом, исполненным невысказанной любви и страдания.
Через минуту она услышала, как хлопнула входная дверь, и только тогда обернулась и дала волю слезам.
Анна не хотела верить в то, что сейчас случилось, в услышанные ею признания, но в то же время чувствовала в душе ответную любовь – и это было хуже всего. Ведь Николай был женат, и ради собственного счастья она не должна позволять ему пускать под откос свою жизнь и карьеру и терять семью. Она слишком любила его, чтобы обрекать на такое. А кроме того, она не имеет права пренебрегать своим долгом перед школой. За двенадцать лет она хорошо усвоила слова мадам Марковой. Наставница постоянно повторяла, что Анна наделена необычным талантом, что она не такая, как остальные балерины, что ей не нужны мужчины, что она должна сохранять чистоту тела и души, чтобы жить в искусстве и для искусства, и тогда танец станет единственно важной для нее вещью – как и было до сих пор. Однако теперь, после встречи с Николаем, ей стало ясно, что на свете существуют и другие ценности. И что она могла бы стать невероятно счастливой, если бы жила вместе с ним, но только не такой ценой. Она не хочет, чтобы ради нее он пожертвовал самым дорогим.
Анна понимала, что ей не следует задерживаться в Царском Селе и нужно как можно скорее вернуться в Санкт-Петербург, и тем не менее не могла решиться на немедленный отъезд. Страшно было даже подумать о том, чтобы перестать видеться с Николаем всякий раз, когда у него выдавалась свободная минута. Просто им придется делать вид, что ничего такого не случилось, хотя это будет и нелегко. Впрочем, Анна твердо верила в свои силы. Она вошла в спальню и попыталась раздеться, но непослушные пальцы запутались в застежках, а ноги стали совсем ватными. Содрогаясь от нервной дрожи, она присела на стул и не могла избавиться от воспоминаний об их единственном поцелуе и об испытанной ею буре эмоций. Но кому какое дело до ее чувств? Ее сердце, ее душа могут разорваться на части, а вместе им быть не суждено. А если она останется, они хотя бы смогут видеть друг друга. И Анна долго сидела, бездумно уставившись на себя в зеркало и размышляя над тем, как они с этим справятся. Совершенно очевидно, что обоим это дастся очень и очень нелегко.
Глава 4
Николай так и не появился в следующие два дня. Не было его и во дворце. Но наконец ей доставили две новые книжки и записку. Оказывается, он сильно простудился и оставался дома из опасений кого-нибудь заразить. Как только станет ясно, что он больше не заразен, он обязательно навестит Анну. Она понятия не имела о том, правда это или нет, но если даже Николай и в самом деле приболел, его отсутствие было только на руку им обоим. Оно давало небольшую передышку, возможность обуздать собственные чувства и постараться позабыть о роковом вечере.
Без его визитов Анна не находила себе места. Она бесцельно слонялась по дому, не знала, чем заняться, то пыталась прилечь, то беспокойно вскакивала – и к концу первого же дня довела себя до жуткой головной боли, от которой не пожелала принимать никаких порошков и пилюль. Сиделки только диву давались: их покладистая больная ни с того ни с сего превратилась в капризную кисейную барышню, постоянно сетовавшую на свое плохое настроение, – верно, от него-то и приключилась эта мигрень. К вечеру второго дня Анной окончательно овладела глухая тоска. Она постоянно думала, что Николай мог рассердиться на нее и что он наверняка пожалел обо всем, что сделал и сказал, и мог напиться с горя и замерзнуть в сугробе, а она даже, не знает об этом и вообще больше никогда его не увидит. Ей бы вполне хватило сил вести себя с Николаем как ни в чем не бывало и делать вид, будто ничего не случилось. Но за эти два дня она поняла еще одну важную вещь: лучше умереть, чем не видеться с ним вообще.
31 
