Особенно,... 
90 
— А что, если вам совместить и то, и другое? Заниматься любимым делом так, чтобы оно не поглощало все ваше время, а может, даже мечты. Вероятно, вам следует подумать, как освободиться от постороннего контроля. Подумайте об этом. И найдите время, чтобы помогать другим, тем, кто действительно нуждается в помощи, как, например, те жертвы землетрясения, которым вы помогали с сестрой Мэгги. Может, тогда все в вашей жизни придет в равновесие. Вам есть чем поделиться с другими, Мелани. Вы просто не поверите, увидев, что получите взамен.
Пока же никто, кроме Тома, ничего не давал. Все только высасывали жизненные силы.
— Вы о том, чтобы работать с вами здесь, в Лос-Анджелесе, или в мексиканской миссии? — Мелани не представляла себе, как выкроить на это время. У матери всегда было для нее что-то запланировано — интервью, репетиции, записи в студии, концерты, выступления на благотворительных мероприятиях, приемы. Она никогда не принадлежала себе.
— Может быть. Если это то, чего вы хотите. Не старайтесь сделать приятное лично мне. Вы и без того своим пением приносите людям много радости. Подумайте, что нужно для счастья вам. Ваша очередь, Мелани. Вам только и нужно, что встать в очередь и взять свой билет. Он ждет вас. Никто не вправе лишить вас его. Вы не должны следовать тем путем, который выбрали для вас другие. Получите свой билет и езжайте в том единственно возможном для вас направлении. Только тогда жизнь будет вам в радость. Радости вокруг на самом деле гораздо больше, чем мы допускаем в свою жизнь. Билет ваш. Решайте, Мелани. — Он улыбнулся, и Мелани все поняла.
— Я хочу поехать с вами в Мексику, — шепотом проговорила она. Следующие три недели ничего важного у нее не предвиделось: несколько интервью, фотосессия для журнала мод, в сентябре — октябре намечалась запись, а потом по графику шло выступление на благотворительном мероприятии — ничего такого, чего нельзя было бы отменить или перенести. Мелани внезапно осознала, что уехать ей просто жизненно необходимо, и если она сделает перерыв в работе, нога у нее, может, наконец заживет. И это лучше, чем из последних сил хромать на высоких каблуках в угоду матери. Она сыта всем этим по горло. Ей предлагался выход. И она хотела воспользоваться своим правом выбора, о котором толковал священник. Ведь она никогда в жизни не делала того, что хотела, — только то, что ей говорила мать и чего ожидали от нее окружающие. Мелани всегда была примерной девочкой, но все это вконец осточертело. Ей двадцать лет, и она желает делать то, к чему лежит душа. Она почувствовала, что предложенная священником работа — именно то, что ей нужно. — Могу я остаться на какое-то время в миссии? — спросила Мелани, и священник кивнул:
— Можете пожить в нашем приюте для девочек-подростков. Большинство из них в прошлом проститутки и наркоманки. Но, глядя на них сейчас, вы ничего не заподозрите, они теперь сущие ангелы. Думаю, ваше пребывание там может пойти им на пользу. Как и вам.
— Как мне вас найти? — с замиранием сердца спросила Мелани. Мать убьет ее. А может, как знать, попытается превратить это в рекламную акцию. Она никогда не упускала такой возможности.
— Мой сотовый телефон всегда включен. Кроме того, я дам вам еще несколько номеров, — сказал священник, записывая их на листке бумаги. — Если вы не можете ехать сейчас, может быть, вырветесь через несколько месяцев, весной, например. При вашей жизни это совсем не большая отсрочка. Я оттуда вернусь только после Рождества, так что приезжайте, когда соберетесь, и живите сколько угодно. Как только приедете, обеспечим вам кровать.
— Еду! — решительно заявила Мелани, сознавая, что перемены назрели. Нельзя вечно находиться под пятой у матери. Нужно самой строить свою жизнь. Она устала воплощать в жизнь ее мечты. У нее должны быть свои. И то, что ей предлагают, — хорошее начало.
Она рассталась с отцом Каллаханом в глубокой задумчивости. Священник обнял ее и перекрестил.
— Будьте счастливы, Мелани. Надеюсь, скоро увидимся. Если нет, я свяжусь с вами по возвращении. Не пропадайте.
— Никогда, — пообещала Мелани. Она думала об этом разговоре всю дорогу домой. Теперь она знала, чего хочет. Не знала только, как это получить. Вырваться можно было лишь на несколько дней, а ей хотелось на несколько месяцев.
За ужином в японском ресторане Мелани рассказала все это Тому. Он был потрясен и встревожен:
— Но ведь ты не уйдешь в монастырь, правда?
90 
