43 
И Грейс просто закрыла глаза, стараясь умертвить в себе все чувства – словно ее нет здесь, словно все это лишь страшный сон… Вдруг послышался звук – кто-то одним ударом вышиб чахлую дверь сараюшки. Бренда ахнула, рука ее выскользнула из недр Грейс, и она отскочила. Открыв глаза, Грейс увидела в дверном проеме высокую и стройную чернокожую женщину. Она не знала, очередная ли это мучительница или избавительница, однако, похоже, никто не обрадовался этому визиту.
– А ну-ка, вы, дуры, развяжите ее! – Чернокожая была очень высока, выглядела бесстрастной – и странно красивой. В свете фонарика белки ее глаз казались огромными. – У вас всего пять секунд, чтобы унести ноги, иначе Салли идет к начальнику. Если я задержусь здесь дольше трех минут, она идет прямиком к нему. Тогда вы, детки, прокукуете в карцере до самого Рождества.
– Брось свистеть, Луана! Уноси отсюда свою черную задницу подобру-поздорову, пока жива! – пролаяла Джейн, угрожающе посверкивая лезвием, да и Бренда была в ярости, но выглядела слегка заторможенной. Кокаин сделал свое дело, и единственное, чего ей хотелось, это продолжать забаву. Непрощеное вмешательство раздражало ее.
– Почему бы вам двоим не выяснить отношения в другом месте? – выдохнула Бренда, отстраняясь от Грейс.
– У вас осталось две минуты, – ледяным тоном произнесла Луана. – Я сказала, развяжите девку!
Теперь чернокожая выглядела по-настоящему угрожающе – у нее были почти мужские мускулы и сильные стройные ноги, словно у олимпийской бегуньи. Она являлась чемпионкой тюрьмы по карате и боксу, и никто не желал с ней связываться. Джейн, правда, втихомолку клялась, что не боится черномазой и когда-нибудь изуродует ее. Но все прекрасно понимали, что это всего лишь слова. У Луаны были Связи, с которыми невозможно было не считаться.
Некоторое время все молчали, потом одна из женщин принялась развязывать руки Грейс, другая – ноги… Бренда выла, мучимая неутоленной страстью.
– Ты, сука… Хочешь взять малышку себе?
– У меня есть все, что нужно. С каких пор вы стали трахать младенцев?
Но Луана прекрасно разглядела красоту Грейс. Даже грязная, растрепанная и растерзанная, она возбуждала их так, что слюнки текли.
– Она достаточно взрослая. – Бренда яростно плюнула в сторону чернокожей. – Чего тебе еще, Одинокий Бродяга? На, подавись, Луана.
– Спасибо.
Грейс была уже на ногах, лихорадочно натягивая одежду, дрожащими пальцами застегивая рубаху. Она глаз не смела поднять, боясь, как бы ее все-таки не зарезали.
– Вечеринка окончена, девочки, – объявила Луана с улыбкой. – Тронете ее хоть пальцем – убью.
– Твою мать, что это значит? – вскинулась Бренда.
– Она моя. Слышали?
– Твоя? – Бренда была озадачена. Такого ей еще никто не говорил прежде. Да, это меняло дело…
– А как же Салли? – недоверчиво спросила Бренда.
– Мы не обязаны перед тобой отчитываться, – холодно бросила Луана, подталкивая Грейс к выходу. Девушка тряслась и всхлипывала, а Луана толкнула ее в спину с такой силой, что Грейс чуть было не упала. Да, с этой женщиной спорить не приходилось. Никто бы на это не решился. Грейс отчетливо осознала, что было безумием надеяться на благополучный исход. Все рассказы были сущей правдой. Они просто выжидали.
– Боже, так теперь вы станете заниматься любовью втроем? – взвыла Бренда.
– Ты слышала? Она моя. Держись от девки подальше. Или жди неприятностей. Ты меня поняла?
Никто не отвечал – все и без слов было ясно как день. Луана была слишком заметной и влиятельной фигурой в тюрьме, чтобы кто-то отважился ей прекословить. Достаточно было одного ее слова – и вспыхнул бы бунт. Двое ее братьев были самыми могущественными Черными Баронами в штате, а двое других подняли самые мощные бунты в истории Аттики и Сан-Квентина.
Еще раз приказав им держаться подальше от Грейс, Луана распахнула двери и вытолкнула Грейс наружу. Она железными пальцами стиснула ее руку и вполголоса приказала двигаться, потом принялась как ни в чем не бывало болтать с девушкой, чтобы не вызвать подозрений у охраны. Через пять минут они были в гимнастическом зале – там их уже поджидала обеспокоенная Салли. Грейс была смертельно бледна, в груди у нее хрипело и посвистывало, но ингалятора уже не было. А Салли, завидев Грейс, просто рассвирепела.
– Какого черта ты поперлась с Брендой? Что у вас с ней за дела? – злым полушепотом спросила она.
43 
