Особенно,... 
80 
— Наступил черт знает на что, — невнятно бормочу я.
Ральф просит меня не размахивать уткой слишком низко.
— Эта птица может зацепиться за спицы, Тамп-Тамп…
— Не вези меня домой, — прошу я, сообразив, что мне лучше сначала хоть немного почиститься.
— В «Бенни»? — спрашивает Ральф. — Я куплю тебе пиво.
— Я не смогу помыть ноги в «Бенни», Ральф.
— Ну да, ты прав.
Вихляя из стороны в сторону, мы добираемся до центра города. По-прежнему светло, но уже начинает темнеть; субботняя ночь приходит рано, потому что скоро заканчивается.
Сдвигаясь по раме, я чувствую, как шелестит мой забытый презерватив. Пытаясь принять прежнее положение, я осторожно упираюсь пальцем ноги между цепью и задним колесом и едва не подскакиваю от боли до небес. Лежа опрокинутым на тротуар перед парикмахерской Графтона, Ральф издает громкий протяжный звук. Несколько мужчин в простынях поворачивают свои бритые затылки за спинки парикмахерских кресел, наблюдая, как я корчусь на тротуаре; они похожи на сов, а я на мышь с изуродованной ступней.
Ральф ослабляет невыносимое давление, снимал с меня ботинок; затем, при виде моих многочис ленных рваных ран, вздутых волдырей и красных царапин, залепленных грязью, он присвистывает и помогает мне встать. Взгромоздившись обратно на велосипед, он берет в зубы мои ботинки, связанные вместе шнурками, пока я вместе с уткой пытаюсь обрести равновесие на раме, опасаясь, как бы мои босые ноги не угодили в эти ужасные спицы.
— Я не могу в таком виде заявиться домой, Ральф, — умоляюще говорю я.
— А что, если у этой утки есть приятели? — спрашивает он; мои шнурки застревают в его зубах, заставляя Ральфа двигать ртом так, словно он намеревается съесть ботинки. — А что, если утиные приятели разыскивают тебя? — хмыкает он, сворачивая на Айова-авеню.
— Пожалуйста, Ральф. Но он продолжает:
— Сроду не видал таких ног, как у тебя. Я отвезу тебя домой, малыш! — Наше появление как нельзя кстати. Моя гнилая машина дымится у бордюра: Бигги только что вернулась из магазина, и теперь, запыхавшаяся и перегревшаяся после длительного пробега со скоростью двадцать миль в час, машина пытается восстановить свое дыхание.
— Спусти меня в подвал, Ральф, — шепчу я. — Там есть старая раковина. Я, по крайней мере, умоюсь… — Тут я вспоминаю об исходящем от меня запахе, который охотники сочли столь примечательным. А перья на моих усах? Совсем ни к чему, чтобы Бигги подумала, будто я щипал утку зубами.
Мы ковыляем по краю лужайки мимо моего соседа-пенсионера, мистера Фитча, все так же скребущего граблями, чтобы снег мог падать на чистую, мертвую траву. Я машинально машу ему уткой, и старый чудак бодро восклицает:
— Хо! Я и сам когда-то охотился на уток, но сейчас мне уже не по силам… — Он стоит, как вырубленный из хрупкого льда, опираясь на грабли, ничуть не озадаченный отсутствием ружья — в его времена, вероятно, охотились с копьями.
Ральф спихивает меня у дверей подвала, и, хотя мистеру Фитчу совершенно ясно, что я не в состоянии идти сам, он, кажется, мало смущен этим, — несомненно, в его времена на утиной охоте бывало и не такое.
Меня несут к подвалу, как мешок с углем, связанные ботинки болтаются через плечо, словно хомут. Я нахожу, что уголь на полу подвала действует на мои ноги успокаивающе. Медвежья голова Ральфа просовывается через щель.
— Все в порядке, Тамп-Тамп? — спрашивает он, и я киваю в ответ. Осторожно прикрыв створку, он бросает мне несколько последних слов: — Тамп-Тамп, надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне об этом…
— Ну конечно же, Ральф.
Затем я слышу голос Бигги из кухонного окна.
— Ральф? — зовет она, и я отползаю в глубь подвала.
— Привет, Биг! — бодро откликается Ральф.
— Что ты здесь делаешь? — В ее голосе звучит холодное подозрение. Моя добродетельная Бигги никогда не кокетничает с такими распутниками, как Ральф Пакер. Хотя момент для этого не самый подходящий, я испытываю гордость за нее.
— А… — произносит Ральф.
— Что ты делаешь в нашем подвале? — спрашивает его Бигги.
— Да я вовсе и не был в вашем подвале, Бигги. Я двигаюсь ощупью в том направлении, где, по моим представлениям, должна находиться раковина, я вполне осознаю, что до моего обнаружения совсем мало времени, и сочиняю в уме целую историю.
— Разыгрываешь меня, да, Ральф? — говорит Бигги немного более игриво, чем мне бы хотелось. Не давай ему спуску, Бигги. Будь милосердной.
80 
