Последние отзывы

  47  

Дунстан схватил ее за руку и поставил на ноги.

— Как ты не понимаешь, что сыновьям нужны отцы. — Слова прозвучали почти как ругательство. — У меня уже есть сын, которым я пренебрегаю, находясь здесь. Я не хочу заводить второго, чтобы чувствовать себя виноватым. Если ты не заботишься о себе, подумай хотя бы о ребенке, которым ты могла бы забеременеть. Лейла вытаращила глаза: Ивес зашел слишком далеко в своей гордыне.

— Женщины заботятся о детях. Мужчины, нет. Это проверено жизнью. Ты просто злишься, потому что я заставила тебя потерять свой драгоценный контроль над собой.

Такой довод заставил его замолчать, но на мгновение.

— Я провожу тебя домой. — Он отступил, чтобы надеть сапоги.

Боже, думала она про себя, наблюдая за ним сквозь полуопущенные ресницы и заканчивая одеваться. После того, что случилось сегодня, она не могла продолжать притворяться и делать вид, что она — это два разных человека. И что они с Дунстаном ничего не значат друг для друга.

Возможно, он думал так же.

Мужчины воспринимают секс как простой физиологический акт, точно так же, как потребность в еде.

Раздраженная мыслью, что она не больше чем средство для утоления голода возбужденного самца, и рассердившись, что Дунстан отказывается признавать, кто она в действительности, Лейла обернулась. Он все еще стоял к ней спиной. Зажмурившись, она толкнула его обеими руками в водоем.

— Ты грубый фанатик, Дунстан Ивес! Попробуй хоть раз в жизни посмотреть дальше своего проклятого носа.

Не слушая его протестующие возгласы, она вылезла из пещеры.

Мокрый с головы до ног, Дунстан поскакал на своем коне вслед за отчаянной женщиной и проследил, как она скрылась из виду за дверью маслодельни, принадлежащей поместью, при этом ни разу не дала понять, что знает о его присутствии.

Ее исчезновение оставило зияющее отверстие в ночи.

Проклятье!

Прислонившись к шее животного, Дунстан смотрел на огни большого дома, наблюдая, как погас свет на кухне на первом этаже и появился в окнах на втором.

Она сказала, что могла быть собой только с ним. Кто же она в таком случае? Светловолосая ведьма, которая господствовала в обществе и управляла этим хозяйством? Или черноволосая деревенская девушка, которая бегала по полям и умоляла его спасти жизнь крольчат?

Или та, или другая?

Дунстан дрожал от холода, хотя его состояние не имело никакого отношения к мокрой одежде.

Наблюдая за промелькнувшим в окне знакомым женским силуэтом, он с ужасом убедился, что она оказалась права. Он был фанатиком. Неприязнь к высшему свету ослепила его, не давала увидеть правду. Он терпеть не мог аристократов из-за пренебрежения к ним, возникшего еще в детстве к своему отцу и сейчас к таким испорченным мужчинам, как Викхам. Он терпеть не мог аристократок из-за предательства Силии и ее отвратительных друзей.

Дунстан причислял к ним леди Лейлу по тем же причинам, и еще потому, что Малколмы были неконтролируемыми и непредсказуемыми.

Если умная, храбрая леди, которая наняла его, была действительно деревенской девушкой, показавшей ему истинное значение удовольствия, то он отрицал истину из предубеждения.

Дунстан гордился тем, что был ученым, без предрассудков, и знал все об окружающей его среде. Вероятность же, что он мог быть настолько слеп, ужасала его.

Стройная фигура, зажигающая свечу в окне наверху, задержала его взгляд. Теперь он не будет слепцом и попытается выяснить правду, даже если она уничтожит его.

Дунстан направил коня к дому. Он быстро переоделся в сухую одежду.

Научное наблюдение требовало, чтобы все теории были подтверждены из как можно больших источников. Прежде чем решить, как поступить дальше, Дунстан вернулся назад к особняку, поднялся по парадной лестнице и справился о виконте.

Стейнс казался удивленным его приходом, но обрадовался неожиданной компании.

Он пригласил Дунстана в прокуренную библиотеку и предложил бренди.

— Я уезжаю в Бат утром. У вас есть для меня новости?

— Мы посеяли пшеницу, — объявил он с таким видом, словно каждый день докладывал племяннику.

Стейнс поморщился.

— Я возьму с вас слово, что вы сделаете все необходимое.

— Пшеница — первый пункт моего плана. В следующем году мы посадим турнепс. Вместо того чтобы распродавать ягнят, мы сможем прокормить их корнеплодами всю зиму.

— Какой прок от того, что мы будем держать этих вонючих существ? — Виконт недовольно заерзал на своем стуле. — Я предпочитаю продать их и потратить деньги.

  47