145 
Клемента поначалу удивила готовность Лукаса принять участие в этом таинственном представлении, предназначенном для достижения каких-то туманных результатов, типа примирения или восстановления провалов в памяти. Поразмыслив, однако, он пришел к выводу, что такие рискованные и опасные игры как раз в духе Лукаса. Позже он также осознал, что есть очевидное внутреннее сходство между этими двумя соперниками. Несомненно, они очарованы друг другом. Но что же ожидает его, Клемента? Ему уготовили роль организатора их игры, причем, как он лишь недавно осознал, в том самом месте, где его едва не убили. Эта мысль привела его в совершенно дикое состояние, все его существо и сознание заполнились беспорядочно мечущимися страхами и надеждами, лихорадочными переживаниями, то и дело переходящими от любви к ненависти. Во время «исчезновения» брата Клемент так отчаянно переживал о его судьбе, что вовсе не задумывался, что же на самом деле произошло и что могло бы произойти с ним самим. После возвращения Лукаса он слишком увлекся попытками понять настроение брата, стараясь проанализировать и уладить их отношения. И когда для организации повторной и уже казавшейся неизбежной встречи Клемент вернулся один на эту залитую дневным светом и окруженную огромными деревьями поляну, перед его мысленным взором впервые предстала прокручиваемая в замедленном темпе ужасная картина былой драмы с тремя участниками. Простейшее изменение в бесчисленном множестве возможных вариантов — и своевременного вмешательства Питера могло бы не быть. В тот момент Клемент в полуобморочном состоянии опустился, практически упал на землю. Эти большие деревья стали свидетелями того события. Наверняка они многое повидали на своем веку. Вернувшись домой после повторного посещения парка, чтобы обдумать детали, «организацию и осуществление» второй встречи, Клемент ясно осознал как чудовищность происходящего, так и то, что результат предстоящей опасной игры зависит именно от него. Они хотели театра, и он устроит им театр. Это будет его мистерия, он разыграет ее по собственному сценарию.
Клемент заранее подготовил свою вступительную речь.
— Послушайте, друзья мои, — нараспев произнес он спокойным, хорошо поставленным голосом, — Мы собрались в том месте, где несколько месяцев назад примерно в это же время произошло событие великой важности для всех нас, включая и Беллами. Что именно случилось тогда, остается спорным и давно обсуждаемым вопросом, но мы собрались не для того, чтобы продолжать эту дискуссию. Три участника летней встречи — я назову ее «первым событием» — очень сильно пострадали впоследствии, в результате случайного стечения обстоятельств. В этом смысле мы можем считать себя братьями по несчастью. Полагаю, никто не хочет усугубить эту встречу бесплодным обострением наших взаимных расхождений и общих страданий. Идею воссоздания «второго события» доктор Мир, по-видимому, предложил сначала моему другу Беллами, который передал ее мне, а я поведал о ней брату. Беседа, завязавшаяся в ходе ее обсуждения, затрагивала наши совместные интересы и, начавшись с некоторых надежд на примирение, к сожалению, не закончилась согласием. Я уверен, что, спокойно обдумав тот разговор, все мы пришли к логичному выводу, склоняющему к мысли, что худой мир, как говорится, лучше доброй ссоры. Мы все серьезно пострадали, и здравый смысл, поддерживаемый снисходительностью, побуждает нас стремиться к восстановлению душевного спокойствия. Каждому из нас хочется вернуться к обычной жизни. С одной стороны, следует направить нашу встречу на то, чтобы испытать душевный подъем, который перенесет нас как на волне через все разделяющие барьеры по меньшей мере к détente [72] и облегчению страданий. По-моему, уместно здесь вспомнить о благотворной «метаморфозе». Давайте будем надеяться на возможность такой удивительной перемены. Эта встреча, по крайней мере на данном этапе, должна иметь сходство со своеобразным противоборством. Мы с Беллами заметили, не просто в шутку, что нам нечаянно выпали роли приверженцев, или «секундантов». Беллами выступает на стороне доктора Мира, а я — на стороне моего брата. Традиционно в таких случаях секунданты напоминают главным участникам, что есть еще время для признания бесплодности их вражды и для взаимного примирения. Поэтому я рад сделать сейчас такое объявление и предоставить вам время на обдумывание. В ходе этой молчаливой паузы давайте вспомним о том, не собрались ли мы на эту встречу ради того, чтобы воочию увидеть великую возможность выбора между добром и злом.
145 
