Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
154 
Узкая дверь в тонированном стекле распахивается, из нее, виляя хвостом, выбегает Лабрадор, чавкает сосиской и скользит по полированному мраморному полу.
– Верните ее! – кричит Цуру, его настоящий голос, идущий из дверного проема, подхвачен микрофонами и динамиками только наполовину.– Ей нельзя бегать на полный желудок! У нее чувствительное пищеварение!
Двум охранникам в конце концов удается увести собаку к хозяину.
– Мы,– бормочет Насмешник,– всего лишь полуфабрикаты к ужину этого старого козла.
Все взгляды вновь обращены на меня.
У себя под языком я нащупываю какое-то инородное тело.
Я открываю шестерку червей.
Лизнув руку, чувствую привкус соли и вижу крошечное черное насекомое.
Рука господина Пончика оставляет на сукне влажное пятно. Тройка бубей.
Насмешник вздыхает и открывает пятерку треф.
Вышли уже двенадцать карт из пятидесяти двух… из пятидесяти четырех, если считать двух джокеров.
Я смотрю на рубашку верхней карты, пытаясь раскрыть ее тайну, и на меня в упор смотрят два трапециевидных глаза. Я узнаю эти глаза.
Каково это, жить без половины своих органов?
Нет, Цуру никогда не позволит проигравшему уйти и рассказать все, ведь шрамы и впадины на его теле будут служить доказательством его слов. На молчание тех, кому повезет, можно положиться, но проигравшего ждет такой же конец, как сына Кодзуэ Ямаи.
Как я сюда попал?
Я смотрю на своего экранного двойника. Он тоже не знает ответа.
Мама-сан открывает рот, чтобы пригрозить мне…
Я переворачиваю карту и встречаюсь взглядом с черной дамой.
Комната раскачивается.
– Черт,– говорит Дергунок.– Я думал, парень вытянет эту стерву, а ему досталась ее сестра.
– Парень,– говорит Насмешник,– тоже так думал.
– О чем они говорят? Насмешник кивает на мой смертный приговор, что лежит на столе.
– Посмотри получше.
Это трефовая дама, а не пиковая. Трефовая.
Господин Пончик произносит:
– Мне нужен ингалятор.
Мама-сан кивает, и он вытаскивает ингалятор из кармана, запрокидывает голову, делает шумный вдох, задерживает дыхание и выдыхает. И открывает даму пик.
Все молчат.
Экранный двойник господина Пончика покрыт потом сильнее, чем человек, умирающий от чумы.
Что до меня – я весь дрожу, меня раздирают облегчение, и вина, и жалость.
Мама-сан прочищает горло:
– Ваша дама показала свое лицо, господин Цуру.
Динамики молчат.
– Господин Цуру? – Мама-сан, нахмурившись, смотрит в дымчатое стекло.– Ваша дама сказала свое слово.
Ответа нет.
Мама-сан перегибается через спинку стула и стучит по стеклу.
– Господин Цуру?
Один из охранников морщит нос:
– Что он там готовит?
– Другой охранник хмурит брови:
– На сосиски не похоже…
Охранник, что стоит ближе всех к дверце в стекле, толкает ее и заглядывает внутрь.
– Господин Цуру? – Его дыхание прерывается, как будто он получил удар в живот.– Господин Цуру! – Не сходя с места, он поворачивается и тупо смотрит на нас.
– Ну? – вопрошает Мама-сан.
Он двигает челюстью, но не может издать ни звука.
– В чем дело?
– Он сглатывает:
– Господин Цуру поджарил свое лицо на плите.
– Разворачивается безумие театральной импровизации.
Я могу только закрыть глаза.
– Господин Цуру, господин Цуру, господин Цуру! Вы меня слышите?
– Отдерите его голову от плиты!
– Выключите газ!
– У него губа пристала к решетке!
– «Скорую», «скорую», «скорую», кто-нибудь, вызовите…
– Черт! У него лопнул глаз!
– Уберите эту чертову собаку!
Кого-то громко рвет.
Собака радостно лает.
Мама-сан скребет по стеклу чем-то металлическим. Этот скрежет невыносим, и в комнате наступает тишина. Она абсолютно владеет собой – так, словно сама написала много лет назад эту сцену и с тех самых пор постоянно репетировала.
– Развлечение господина Цуру прервано волею deus ex machina[134]. Скорее всего, волнение оказалось таким сильным, что вызвало второй удар, и коль скоро наш дорогой руководитель предпочел упасть на свое барбекю, не очень важно, когда именно приедет «скорая».– Теперь она обращается к двум-трем мужчинам постарше.– Я назначаю себя действительной главой этой организации. Вы можете либо подчиниться мне, либо выступить против меня. Заявите о своих намерениях. Прямо сейчас.
Минута отводится под напряженные подсчеты.
154 
