150 
Остаток дня они провели в общественных местах, так что лишь на следующий день Друзу удалось сесть и обсудить с Силоном ситуацию в Италии.
— Я намерен в начале ноября баллотироваться в народные трибуны, Квинт Поппедий, — сообщил Друз.
Силон, изменив своей обычной невозмутимости, заморгал глазами:
— И это после того, как ты побыл эдилом? Тебе ведь прямая дорога теперь в преторы!
— Я мог бы выдвинуть свою кандидатуру и на должность претора, — спокойно подтвердил тот.
— Так что же? К чему тебе становиться народным трибуном? Уж не думаешь же ты всерьез о том, чтобы дать Италии гражданские права?!
— Именно это я и намерен сделать. Я терпеливо ждал — видят боги, как терпеливо! Если когда-либо должен настать час для подобного шага, то это сейчас, пока закон Лициния Муция еще свеж в памяти людей. И назови мне в Сенате другого человека подходящего возраста, который, став народным трибуном, обладал бы такими же достоинством и авторитетом, как я. Я заседал в Сенате десять долгих лет и в течение двадцати лет являюсь главой своего рода. Репутация моя безупречна, и единственное, чего я когда-либо страстно желал, — это всеобщее избирательное право для всего населения Италии. В качестве народного эдила я вел большие дела. Состояние мое огромное, у меня множество клиентов, и я пользуюсь известностью и уважением всего Рима. Таким образом, когда вместо поста претора я выставлю свою кандидатуру в народные трибуны, все поймут, что у меня есть на то веские причины. Я стяжал себе славу как защитник, а теперь прославился еще и как оратор. Тем не менее в Сенате я безмолвствовал десять лет. Мне только предстоит возвысить свой голос. В судах одного упоминания моего имени достаточно, чтобы собрать толпу слушателей. Итак, Квинт Поппедий, когда я выдвину свою кандидатуру в народные трибуны, все в Риме, от знати до простолюдинов, поймут, что пошел я на это, движимый побуждениями столь же вескими, сколь и достойными.
На протяжении всей этой тирады Силон в задумчивости надувал щеки, а по завершении ее заметил:
— Это, конечно, станет сенсацией. Однако вряд ли у тебя есть шансы на успех. Гораздо разумнее, на мой взгляд, было бы попытаться стать претором, чтобы через два года баллотироваться в консулы.
— Находясь на посту консула, я ничего не добьюсь, — возразил Друз. — Закон, который я хочу провести в жизнь, должен исходить от народного собрания, и предложить его должен один из трибунов. Попытайся я выдвинуть подобное предложение, будучи консулом, на него тут же наложат вето. Тогда как в качестве народного трибуна я смогу руководить принятием решений так, как не дано консулу. И вдобавок у меня будет власть над консулом, даваемая правом вето. Ради этого я готов поступиться консульской должностью. Гай Гракх льстил себе мыслью, что великолепно воспользовался положением трибуна. Но говорю тебе, Квинт Поппедий: никто не сможет тягаться в этой должности со мной! Мои преимущества — возраст, мудрость, связи и влияние. У меня имеется целая программа изменения законодательства, которая простирается гораздо дальше всеобщего избирательного права для населения Италии. Я намерен реформировать общественные отношения в Риме в целом!
— Да охранит тебя великий светоносный Змей и да направит твои шаги, Марк Ливий. Это все, что я могу тебе сказать.
— Квинт Поппедий, время пришло, — продолжал Друз, вперившись невидящим взглядом в своего собеседника и всем видом выражая веру в себя и свои слова. — Я не могу допустить войны между Римом и Италией, а именно ее, как я подозреваю, готовят твои друзья. Война обернется для вас поражением. И для Рима тоже — хотя, думаю, он и одержит в ней победу. Рим ведь никогда не проигрывал войн. Отдельные сражения — да. Но не войну в целом. Возможно даже, что поначалу Италия в этой войне будет действовать гораздо успешнее, чем подозревает сейчас кто-либо в Риме (не считая меня). Однако в конце концов победителем выйдет, как всегда, Рим. Но что это будет за бесславная победа! Достаточно представить одни ее экономические последствия, чтобы ужаснуться. Тебе ведь известно старое военное правило: никогда не воюй на своей территории. Пусть лучше страдает чужое имущество. Прошу, дай мне поступать по-своему, Квинт Поппедий. Действовать мирным путем, логическим путем, единственно возможным в этой ситуации…
При последних словах рука Друза потянулась через стол и сжала запястье Силона. Тот в ответ поднял на хозяина дома взгляд, лишенный и тени неискренности или сомнения, и кивнул:
150 
