Особенно,... 
82 
– Сейчас я готов расцеловать любую землю, лишь бы мои ноги ощутили твердь, – не мог скрыть своего восторга Бен.
– Послушаем, что ты запоешь через неделю, – ответил Роберт и, тряхнув головой, отбросил назад свои густые золотисто-каштановые волосы. Его глаза позеленели, как море, а может быть, в них отразились изумрудные поля, выступившие из-за белых известковых скал.
– Три года здесь не был. Когда я в последний раз покидал Англию, то сказал себе, что больше никогда не вспомню о ней, но сейчас я готов взять свои слова обратно. На земле так много красивых мест, Бен. Но ни берег Индии, ни южные моря, ни Карибские острова – ничто, Бен, не может сравниться с Англией.
Бен пожал плечами, трудно было не позавидовать Роберту, который успел так много повидать, а ведь он едва достиг совершеннолетия. Но мысль о дальнейшем путешествии по морям-океанам сейчас не вызывала у Бена никакого энтузиазма. Его больше не привлекала разделяющая берега земли однообразная, кажущаяся бесконечной гладь воды. Длительное путешествие все лишает прелести. Встречи с дельфинами и летающие рыбы начинают казаться чем-то обычным, заурядным, пропадает волнующее чувство новизны, такое приятное в начале путешествия. Есть люди, которые с удовольствием и по несколько раз пересказывают одни и те же истории. Их счастливый дар рассказчика не позволяет многократно повторенным историям бледнеть или становиться скучными. Роберт был из числа таких людей. Сын простого солдата, он имел душу романтика и путешественника и успел накопить изрядный запас самых невероятных историй, которые, возможно, были даже не вымышленными, а вполне реальными. Знакомство их началось с пиратских историй. Как только Роберт узнал о встрече Бена с Черной Бородой, из него как из рога изобилия хлынули истории о морских разбойниках. Вскоре юноши обнаружили, что их интересы во многом совпадают. Хотя Роберт не прочел ни одной научной книги, ум у него был живой, и он все схватывал на лету. Дни, проведенные за длинными разговорами, в мечтах о будущем, отвлекли Бена от тяжелых воспоминаний прошлого.
– Я все голову ломаю, где нам в Лондоне поселиться? – продолжал Роберт.
– Нам?
– Ну конечно, если ты не против. Как представлю тебя одиноко скитающимся по Лондону, так мне делается не по себе.
– Я был бы счастлив иметь в Лондоне надежного друга. К тому же ты так хорошо в нем ориентируешься, – не заставил себя ждать с ответом Бен. – слышал, Лондон немного больше Бостона.
– Немного! Да ты что! – воскликнул Роберт. – Лондон! Что такое Лондон?! Где вкуснее всего можно поесть? – в Лондоне. Где самые лучшие развлечения? – в Лондоне. Верь мне, здесь самые сладкие девчонки на свете!
У Бена при упоминании о самых сладких девчонках порозовели уши.
– Мне в Лондоне некогда будет развлекаться, – насупился Бен.
– Ну конечно, мой юный философ. Знаю-знаю, ты пустишься на поиски ученых умников ну и всяких там философских глупостей. Но я попробую выкроить время и помочь тебе вкусить порцию удовольствий, необходимую каждому человеку.
Лицо и уши Бена сделались пунцовыми, он смущался и потому злился на Роберта, а пуще всего на себя.
Роберт дружески и снисходительно похлопал его по плечу:
– Бен, не позволяй мне тебя дразнить. Твоя невинность искушает меня, а твое смущение забавляет. А если серьезно, я хочу показать тебе настоящий Лондон.
– Я был бы тебе за это признателен, – заверил его Бен.
Ветер усилился. Хриплыми голосами возбужденно перекрикивались матросы. Бен счел это за добрый знак. Ближе к вечеру они вошли в устье Темзы. Роберт и Бен впервые за последние восемьдесят дней наблюдали настоящий закат: солнце не тонуло в бескрайних водах океана, оно медленно и лениво опускалось, прячась за земную твердь.
В сумерках выступали сгрудившиеся серыми кучками дома Грейвсенда и виднелся громадный силуэт крепости Тилбури.
Зеленые берега Темзы были сплошь усеяны живописными деревушками, размежеванными полями. В Бостоне большинство каменных домов равнялись с Беном по возрасту, и образцом архитектурного величия он привык считать недавно выстроенную в его родном городе церковь.
Но за несколько последних часов устоявшиеся понятия Бена дали трещину: он увидел два особняка, которые раза в три превосходили своим великолепием дом мистера Фэнела, а уж у того-то дом был самым красивым в Бостоне. Бен задумался: «Если такие особняки стоят в пригороде Лондона, то что же я увижу в самом Лондоне?»
82 
