Последние отзывы

  235  

— И все же, — сказала она, — кто теперь тебя поддерживает? Кто по-настоящему понимает, что значит для тебя твоя дисциплина?

— Умолкни, — сказал Кит, который в некотором смысле все больше и больше чувствовал себя как дома на тупиковой улочке. Рекламная пауза кончилась, и, прежде чем началась другая, голос за кадром произнес:

…небольшое знакомство с противником Кита в финале, после чего Ким Твемлоу расскажет нам, почему он считает, что предстоящий матч будет несколько особенным.

Теперь, хотя Кит никогда не спрашивал о противнике, ему естественным образом приходилось быть в курсе событий (посредством получасовых телефонных разговоров). Второй полуфинальный матч должен был состояться между давним врагом Кита, Чиком Пёрчесом, и молодым, никому не известным парнем из Тоттериджа, Марлоном Фрифтом. Однако случилось непредвиденное, и встреча была отложена. После загульной ночи у Марлона произошел сердечный приступ, и его состояние его здоровья до сих пор оставалось под вопросом.

Николь дождалась, чтобы началось соло на органе, а потом спросила:

— Кит, кто это такой?

— Никогда не спрашивай о противнике. Его для тебя не существует. Ты играешь с мишенью, а не — с долбаным мудаком, не с сучьим выродком.

…в силу очень печальной трагедии, которая произошла с Марлоном Фрифтом. Поистине легкая победа.

На экране здоровенный Чик обходил свою автоматическую прачечную-химчистку, появлялся, облаченный в визитку и котелок, на скачках, сам катался на лошади, а затем удил рыбу из какого-то заброшенного канала. Чик в гимнастическом зале, с эспандером для грудных мышц, Чик в бассейне для ныряния, в солярии, с лоснящимся от крема торсом, огромный Чик со своими пони, своими птицами, своим питбулем… А потом появился Ким Твемлоу, бывший чемпион мира, в белых своих туфлях, с белым поясным ремнем и помятым лицом, и сказал:

«Взгляните на средние результаты, и сразу станет ясно, что большой Чик опережает соперника на целую милю. Честь и хвала Киту за успехи, которых он добился. Должно быть, есть у него голова на плечах, раз он дошел до финала и все такое. Но в нынешней своей форме Киту не по силам будет перебежать дорогу Чику…»

— Что будет, то и будет, — хриплым голосом выдавил из себя Кит спустя какое-то время.

— Что за тип этот Чик?

Кит выдал ей сокращенную версию размолвки со своим давним партнером по бизнесу. Что касается изнасилования Чиковой сестры и своей последующей госпитализации, то Кит, мелковатый по сравнению с Чиком, сказал следующее:

— Нам случилось помахаться из-за той птахи, и этот лось против меня не выстоял — оказался вторым. И вот завтра вечером у нас с ним рандеву. Выясним, кто же все-таки из нас первый, — раз и навсегда.

— Отлично, Кит. Это может сработать в нашу пользу. А сейчас, наверное, тебе неплохо было бы забыть обо всех этих передрягах — я приготовила для тебя чудный ролик. Немного необычный, на тему Хэллоуина. Мы на несколько дней запоздали, но что с того, а, Кит?

— Ужастик, типа?

— По старому календарю это была последняя ночь года. Ночь, когда все ведьмы и ведьмаки выбирались наружу.

Когда Кит, волоча ноги, поплелся в спальню, лимузин Гая въехал на территорию дома престарелых. На крохотном телеэкране в это время показывали схематичное изображение матки жены Президента, где здоровые и пораженные участки обозначались разными цветами. Жена Президента, такая юная, такая светловолосая… Гай спросил у водителя, не затруднит ли его на минутку подъехать к тротуару. Того это затрудняло, однако он таки подъехал. Гай согнул свое длинное тело и выбрался наружу.

Он попробовал выпрямиться — и ничего не произошло. Водитель с устоявшимся уже отвращением наблюдал за тем, как Гай кряхтит на обочине (сначала недоуменно, а потом и напрягаясь изо всех сил), по-прежнему оставаясь скорченным на манер пьяницы. После второй неудачной попытки он попятился к деревянной скамье. Передохнул на ней, уложив руки на набалдашник трости в качестве мягкой подпорки для подбородка. Теперь он видел расположенный буквой «Г» особняк в стиле Тюдоров, черепичную его крышу и окна со свинцовыми переплетами, пруд, серебряной монетой распластанный на передней лужайке; видел он также размеры и природу стоявшей перед ним задачи. Прежде это было лишь подлежащим преодолению препятствием на пути, по которому он спешил добраться до чего-то совсем иного — до неизбежного. Но теперь это явственно заполняло все небо. И небо прогибалось и падало.

  235