Пятое наблюдение в зоопарке:

Понедельник, 5 июня 1967 @ 11.45 ночи

Сторож начинает свой обход без четверти девять и возвращается к Жилищу Мелких Млекопитающих к четверти десятого. Следующий раунд он начинает с без четверти одиннадцать и заканчивает в четверть двенадцатого. И на этот раз он поступил точно так же.

Во второй раз я притаился за живой изгородью, позволив ему пройти совсем рядом со мной. Теперь я могу сказать, как он выглядит ниже пояса. На кожаной портупее военная кобура, которая способна вместить в себя двенадцатиразрядный ствол; я не знаю, сколько патронов вмещает его тупорылый пистолет. На портупее висит также связка ключей — для обычного ремня она слишком тяжела. У фонаря в металлическом корпусе имеется петля для запястья — это объясняет, почему у сторожа нет дубинки. Серые форменные брюки из саржи, без манжет, чудные, полосатые носки, один из которых постоянно сползает на ботинок, он все время останавливается, чтобы подтянуть его. Черные ботинки самые обычные, какие носят каждый день. Он явно не придаст большого значения своей форме.

Я мог не опасаться того, что сторож меня заметит. Он освещал фонарем и живую изгородь. Но она слишком густая, чтобы свет мог проникнуть через нее. Возможно, если бы он встал на четвереньки и осветил бы землю у самых корней — и, для начала, обладал бы острым зрением, — то смог бы заметить за нею меня. Но можешь быть уверен, убежище я выбрал себе подходящее.

Этот сторож не кажется таким уж плохим. Временами он светит фонарем просто так, направляя луч света в сторону, где услышит негромкое фырканье или шевеление. Однако, я полагаю, он должен прекрасно знать ночные повадки своих подопечных и не бросаться проверять каждое сопение. И все же, как мне кажется, он действует без злого умысла. Может, он просто нервный или ему скучно — поэтому и пытается ничего не упустить и получше разглядеть.

Похоже, что у него даже есть любимчики. Я наблюдал, как он подзывал через ограду зебру:

— Иди сюда, смешная лошадка.

И эта зебра, по всей видимости не спаитпая, подошла и просунула к нему морду через изгородь.

Сторож чем-то покормил ее — что наверняка против правил — и потрепал за уши. По-моему, человек, который любит зебр, не может быть плохим.

У него особые отношения с одним из мелких кенгуру. Мне кажется, это валлаби или более крупный валлару; с того расстояния, откуда я вижу их, они практически одинаковы. Но это точно не самец большого серого кенгуру: я смог бы различить этого монстра даже в дальнем конце дорожки. В общем, сторож кого-то подозвал.

— Эй, ты, австралиец, — произнес он. — Эй, ты, денди, иди сюда, побеседуем.

И он тут же притопал к нему: длинные острые ушки настороже, твердый хвост стучит по земле. Возможно, голос сторожа прозвучал немного насмешливо, и, возможно, не слишком вежливо с его стороны подходить близко к окрестностям австралийцев. Но у меня появилось чувство, что этот сторож — человек очень добрый. Если окажется, что мы будем вынуждены схватить и куда-нибудь запереть именно его, то я бы желал проделать все это как можно деликатней.

Но тут произошло что-то странное. В Жилище Мелких Млекопитающих зазвенел звонок; я отчетливо слышал этот звон. Животные тоже слышали его. И весь зоопарк пробудился: послышался кашель, хрюканье, испуганное фырканье, сиплое сопение, настороженное частое дыхание. Множество тех звуков, которые издают животные, когда хотят затаиться, — хруст суставов, урчание в животе, громкое сглатывание.

Вначале прозвенел звонок, потом из Жилища Мелких Млекопитающих вышел сторож. Я видел, как он качнул фонарем. Затем я заметил луч света на одной из дорожек, кажется, он шел от главных ворот зоопарка, и я подумал, что сторож дал фонарем ответный сигнал.

  56