145 
– Я не в союзе с Робертом, – заверила она Леофа. – Пожалуйста, поверьте мне, я бы никогда не позволила ему вовлечь Мери в свои дела.
– Но тогда как вы сумели сюда проникнуть?
Она снова улыбнулась, но улыбка получилась грустной.
– Я почти двадцать лет была любовницей императора, – сказала она. – Вам это известно? Мне исполнилось пятнадцать, когда я впервые разделила с ним постель. Однако я далеко не все время проводила, лежа на спине. В Эслене, на Инисе или в Новых землях не много мест, где у меня нет своих глаз, ушей или людей, задолжавших мне услугу. Мне далеко не сразу удалось отыскать вас и мою дочь после того, как вас перевели из темницы сюда, но я справилась. После этого оставалось лишь раздать необходимые взятки.
– Как Мери?
– Все время хочет спать. И тревожится о вас. Ей кажется, что вам плохо. Теперь я понимаю почему.
– Я работал. Это отнимает силы.
– Несомненно. Перевернитесь.
– Миледи?
– На живот.
– Я не совсем понимаю…
– Я рискнула жизнью, чтобы поговорить с вами, – сообщила леди Грэмми. – И самое меньшее, что вы можете для меня сделать, это повиноваться любой моей прихоти, особенно для вашей же пользы.
Леоф неохотно перевернулся на живот, проследив, чтобы его тело скрывало одеяло.
– Вы всегда спите без ночной рубашки? – спросила леди Грэмми.
– Как видите, – сухо ответил Леоф.
– Как раз ее я не вижу, – заметила она.
Спине было холодно. Быть может, кто-то послал Грэмми вонзить ему в спину нож или отравленную иглу, чтобы он не смог написать пьесу для Роберта…
Леофу следовало бы опасаться за свою жизнь, но пока ему было все безразлично; ярость оставалась где-то неподалеку, но сны ее несколько затуманили. Требовалось время, чтобы ее вспомнить.
Леди Грэмми легко провела пальцами по его спине, и, к своему ужасу, Леоф застонал. Прошло очень много времени с тех пор, как его кожи касалось что-то столь же приятное, и ему вдруг стало невероятно хорошо. Кончики пальцев принялись массировать его мышцы, унося боль и напряжение.
– Меня никогда ни к чему толком не готовили, – тихо заговорила женщина. – Не отправляли учиться в монастырь. Но Уильям приглашал наставников, чтобы я освоила некоторые искусства. Этому меня научила девушка по имени Весела из Хадама, у нее были толстые пальцы и темные-темные волосы.
– Вы не должны… это не…
– Неподобающе? Мой дорогой Леовигилд, вас бросил в темницу безумный узурпатор. Вы думаете, это подобающе? Мы сами, только вы и я, решим, что нам подобает. Вам приятно?
– Да, очень, – признался он.
– Тогда расслабьтесь. Нам есть что обсудить, но я могу продолжать, пока мы будем беседовать. Вы согласны?
– Да… – простонал Леоф, и она продолжила массировать его спину уверенными мягкими движениями.
– Все довольно просто, – продолжала леди Грэмми. – Мне кажется, я могу устроить побег всем вам.
– Правда?
Он попытался сесть и посмотреть ей в глаза, но она уложила его обратно, мягко надавив на плечи.
– Просто выслушайте меня.
Убедившись, что Леоф больше не протестует, леди Грэмми продолжала:
– Эслен в осаде. Во главе нападающих стоит Энни, дочь Мюриель, – во всяком случае, насколько мне удалось выяснить, это она. Мне неизвестно, каковы их шансы разгромить Роберта. Довольно скоро ему на помощь придут церковь и Ханза, но если вмешается Лир, война может затянуться.
Теперь обе ее руки занялись его правым плечом и рукой, уверенно разминая сухожилия. Леоф застонал, когда пальцы свело судорогой – раньше ему казалось, что они окончательно потеряли чувствительность. Его глаза наполнились слезами от смеси боли и удовольствия.
– Я воспользовалась тем, что Роберт очень занят. У меня есть друзья в этом замке, и я рассчитываю воспользоваться их помощью, чтобы вытащить отсюда вас, Мери и девушку из лендвердов, а потом переправить в безопасное место.
– Ну, на это едва ли можно надеяться, – возразил Леоф. – Но если бы удалось спасти Мери и Ареану…
– Не имеет значения, – перебила его леди Грэмми. – Если мне удастся вызволить их, то я сумею освободить и вас. Но это благородная мысль. Однако я хотела просить вас об одной услуге.
«Конечно», – подумал Леоф.
– О чем же, миледи?
– Мюриель благоволит к вам. Она готова вас слушать. Я признаю, что прежде рассчитывала посадить на трон своего сына – ведь он, в конце концов, сын Уильяма, – но теперь я мечтаю только о защите для моих детей. Если Энни одержит победу и Мюриель вновь станет королевой-матерью, я прошу вас рассказать ей, как я вам помогла. И ничего больше.
145 
