70 
Эхан принес сидр, каравай хлеба, пахнущий черными каштанами, и твердый белый сыр. Фратекс, с трудом наклоняясь над столом, взял всего понемногу; похоже, его правой руке особенно досталось.
Сидр оказался холодным, крепким и слегка шипучим. Хлеб – теплым и очень вкусным, а сыр – острым, с послевкусием, напоминавшим запах дубовой коры.
Фратекс откинулся на спинку кресла, неуклюже сжав в руке кружку с сидром.
– Брат Стивен, как наши предки победили скаслоев? – спросил он, потягивая сидр.
Это казалось странным отступлением от темы разговора, но Стивен послушно ответил:
– Пленные под началом Виргеньи подняли восстание, – ответил он.
– Да, конечно, – довольно нетерпеливо сказал фратекс. – Но даже из наших скудных записей мы знаем, что до этого были и другие восстания. Почему рабы, которых возглавила Виргенья Отважная, одержали победу, в то время как все остальные потерпели поражение?
– Святые, – уточнил Стивен. – Святые встали на сторону рабов.
– И снова: почему тогда, а не раньше? – спросил фратекс.
– Потому что те, кто поднимал восстания до этого, оказались недостаточно набожны, – проговорил Стивен.
– Понятно. Этому ответу тебя научили в колледже Рейли? – поинтересовался фратекс.
– А есть другой?
Фратекс Пелл благожелательно улыбнулся.
– Если учесть все, что ты узнал после того, как покинул колледж, что сам ты об этом думаешь?
Стивен вздохнул и кивнул. Потом закрыл глаза и потер виски, пытаясь сосредоточиться.
– Я ничего об этом не читал, но кажется очевидным, что Виргенья Отважная и ее последователи прошли священными путями. Их сила, оружие…
– Да, – сказал фратекс. – Но что лежит за пределами очевидного? Скаслои тоже владели колдовством – и могучим. Оно было дано им святыми?
– Нет, разумеется, – ответил Стивен.
– Ты уверен?
– Скаслои поклонялись древним богам, которых победили святые, – проговорил Стивен, и лицо его просветлело. – Вероятно, святые не помогали предыдущим восстаниям, потому что к тому времени еще не успели одержать верх над древними богами.
Фратекс Пелл улыбнулся чуть шире.
– А тебе никогда не казалось возможным, что скаслои и древние боги потерпели поражение одновременно?
– Думаю, это имеет смысл.
– Это будет иметь еще больший смысл, если принять, что скаслои и древние боги суть одно и то же, – сказал фратекс.
Стивен подумал немного и кивнул.
– Вполне возможно, – не стал спорить он. – Я никогда раньше не задавался этим вопросом, поскольку он звучит святотатственно. А я все еще стараюсь избегать подобных вещей, если могу. Но это возможно. Скаслои владели магией, которая… – Он нахмурился. – Не хотите же вы сказать, что скаслои получили свое могущество от святых?
– Нет, олух. Я хочу сказать, что ни древние боги, ни святые не существуют.
Стивен потрясенно заморгал. Неужели фратекс сошел с ума? Боль, потеря крови, удушье, душевная боль, которую причиняют неизлечимые телесные увечья…
Он заставил себя призвать к порядку разбегающиеся мысли.
– Но… я сам шел по путям паломничеств. И ощутил могущество святых.
– Нет, – немного мягче возразил фратекс. – Ты ощутил могущество. И это единственное, в существовании чего мы можем быть уверены. Остальное… откуда оно берется, почему действует на нас именно так, чем отличается от силы скаслоев… все это нам неизвестно.
– И снова, когда вы говорите «мы»…
– Ревестури, – проговорил фратекс Пелл.
– Ревестури? – переспросил Стивен. – Я что-то про них читал. Еретическое движение внутри церкви, опровергнутое тысячу лет назад.
– Тысячу сто лет назад, – уточнил фратекс. – Во время Сакаратума.
– Верно. Это была одна из многих ересей.
Фратекс покачал головой.
– Все не так просто. История часто рассказывает не о прошлом, а о настоящем. Она должна быть удобна тем, кто обладает властью в те дни, когда ее излагают. Я расскажу тебе кое-что про Сакаратум, то, что ты вряд ли знаешь. Это было больше, чем священная война, больше, чем волна обращений и освящении. В своей основе она была гражданской, брат Стивен. Две группировки, обладавшие равной властью, сражались за душу церкви: ревестури и гиероваси. Начало спора было чисто научным, конец – нет. Целые ямы были заполнены костями ревестури.
– Гражданская война внутри церкви? – удивился Стивен. – Но почему я никогда ничего об этом не слышал?
– На самом деле было два таких конфликта, – продолжал фратекс. – Во главе ранней церкви, по примеру Виргеньи Отважной, всегда стояла женщина. Первый фратекс Призмо захватил это место силой, женщин изгнали из иерархии и отправили в монастыри, лишив какой-либо власти и установив за ними тщательное наблюдение.
70 
