63 
Тем временем я погружал туда то один, то сразу два пальца, сантиметр за сантиметром, с каждым разом все глубже и глубже, не забывая поглаживать клитор. Рейчел покрякивала и издавала трели: тем не менее, когда я прижал губы к ее уху, а свою могучую эрекцию (а то как же!) к ее бедру, слова, которые я произнес, прозвучали неожиданно:
— Где расстегивается это платье?
Она мгновенно замерла. Ее глаза распахнулись.
— Я не принимаю таблетки.
— Правда? — сказал я.
И тогда мы сделали то, что тинейджеры делают довольно часто. С подачи Рейчел мы решили, что можем запросто съездить в круглосуточную аптеку и — пускай они подавятся — купить там презервативы. Справившись с замешательством, я вскоре пришел в должное расположение духа. Выпив вина и одевшись, мы отправились в путь.
Даже скинувшись, мы не могли позволить себе такси — Рейчел надо было оставить на дорогу домой, да и мне казалось разумнее поехать на автобусе. Лето еще не злило настолько далеко, чтобы было действительно темно, вдобавок хулиганы никогда ire пристанут к тебе, если ты с девушкой.
Сейчас это кажется мне невероятным, но по дороге мы говорили о Дефоресте и о его нечастых и сомнительных подвигах в постели. (Мы, конечно, смеялись над ним, но совершенно беззлобно: пример юношеской жизнерадостности, которая после нынешней ночи станет для меня недоступной.) Его основной, хотя, конечно же, не единственной проблемой было то, что он кончал раньше, чем или Рейчел, или он сам успевали хлопнуть в ладоши. Он натягивал презерватив и задвигал ей с таким видом, будто бы только что вспомнил, что в это самое время ему надлежит быть совершенно в другом месте, и там его ожидают крайне важные дела — похороны матери, например. (Я просто пытаюсь передать словами то, что Рейчел изобразила на своем лице, показывая Дефореста.) Затем он сморщивал свою конопатую физиономию и замирал, лежа на Рейчел, а его конец тем временем выскальзывал и пропадал из виду недели на две, пока Дефорест не завершал полный цикл своих оправданий, объяснений и извинений. Все это меня смешило, но я старался не слишком бурно веселиться, отчасти из уважения к терпимости Рейчел, а также восхищаясь ее невозмутимостью. Но я просто рыдал от смеха, когда она рассказывала об одной из уловок, к которым Дефорест прибегал, чтобы продлить наслаждение. Он брал в постель учебник истории, который — так было задумано — изучал, пока Рейчел извивалась, лежа под ним. Когда ее возбуждение достигало максимума, Рейчел давала ему знать. После этого Дефорест откладывал «Англию Тюдоров» в сторону и награждал Рейчел четырьмя или пятью секундами конвульсий, прежде чем окончательно растаять. Нечего говорить, что это не срабатывало, хоть однажды Дефорест и показал рекордное время — одну минуту.
Не знаю, был ли у Рейчел умысел, но в результате я почувствовал самодовольство. Пару раз в своей жизни мне тоже доводилось преждевременно кончить, но лишь тогда, когда мне просто лень было озаботиться тем, чтобы этого не случилось. Обычно я регулировал параметры своего возбуждения, но для Дефореста у меня не нашлось бы готового рецепта.
— У тебя когда-нибудь был оргазм? — спросил я, когда мы сошли с автобуса.
— Ни разу, — сказала Рейчел.
— Я об этом позабочусь.
Но вскоре мне пришла в голову одна неприятная мысль. Ну да: я никогда раньше не пользовался резинкой. С девчонками, которые не принимали таблеток, я практиковал прерывание полового акта и кончал прямо им на живот или же на простыню, в зависимости от места, где это происходило, и того, насколько мне нравилась та или иная девушка. (Здесь не было четких правил, однако же всякий раз что-то подсказывало мне, как именно поступить.) Я неплохо усвоил учение от «Дюрекс», неоднократно мочась и дроча в презервативы, когда был помоложе. Более того, я прочел немало литературы по этой теме. Крайне важно было сжать кончик, чтобы оттуда вышел воздух, иначе презерватив может лопнуть, и не пытаться надеть его наизнанку, потому что тогда он, как правило, выпрыгивает, и ты как дурак ползаешь по полу, разыскивая его в темноте по всей комнате.
Аптека представляла собой кусочек Америки — неоновый лабиринт целлофанового изобилия, демонстрирующий пирамиды разнообразных средств для минимизации запахов, смягчения волос, запугивания прыщей, перевоспитания ног, отбеливания красных ушей. Мы остановились в дверях — застенчивая парочка, опоздавшая на официальную вечеринку. Суета и сверкание этого места заставили меня почувствовать, что я пьян и голоден. Охранники, домохозяйки и немощные старики бродили вдоль полок. В дальнем конце четверка торчков дожидалась, пока им вернут их фальшивые рецепты.
63 
