48 
«Пингвин» подошел к высокому борту «Сэра Джемса Кларка Росса». На мостике с зеленым мегафоном в руке появился Эб Балфор. Он поинтересовался: чем обязан приходу русских?
Черноскул, спотыкаясь чуть ли не на каждом английском слове, объяснил, что привело его сюда.
Балфор поморщился: старому боксеру не по вкусу был приход русских. Он тут же заметил, что с подобным вопросом к нему еще никто не обращался. Но Эб Балфор прощает начинающих китобоев, потому что они не знают, как в таких случаях поступают джентльмены. Одновременно он пытался внушить, что при столь удачном улове его «мальчикам» не было нужды подцеплять чужих китов. Они не знают, как справиться со своими. У слипов очереди с блю-валами, а кашалотов потрошат сами.
— Может, столь опытный и уважаемый сэр все же разрешит взглянуть на убитых кашало-. тов? — с вежливой настойчивостью попросил Черноскул.
— Если русские не доверяют тому, что проникает в их уши, то пусть убедятся глазами, — ответил помощник босса флотилии. — Возражений не будет. Но никто не поручится за мальчиков, они часто пускают в ход кулаки и ножи.
Сказав это, Эб Балфор не без презрения повернулся и ушел с палубы.
У слипа базы, в ожидании очереди, действительно болтались на волнах два убитых блю-вала. Одного из них раздельщики уже подцепили храпцами, чтобы втащить на палубу.
— На слипе! — крикнул Черноскул и по-английски спросил: — Где у вас обрабатывают кашалотов?
— За левым бортом, — ответил бородач, возившийся с храпцами.
Обойдя «Эребус», пингвиновцы увидели трех китобойцев — «Шарки», «Джемпси», и «Джеффриса», укрывавшихся за высоким бортом своего флагмана.
Прямо на воде с плотов и плоскодонных лодок китобои потрошили «раздетые» — оставленные без голов и верхнего слоя жира, подвешенные на грузовых стрелах китовые туши. Бородатые, перепачканные в крови детины копошились в неприятно пахнущих внутренностях китов.
Кто-то из команды джеффрисовцев, увидев нас, крикнул Сигге Хаугли:
— Рашен сейлор!
— А-а, друзья! Очень рад! Хау ду ю ду? — приветствовал нас норвежец, державший флен-шерный нож. — Не желаете ли китовой печенки?
— Спасибо, Сигге! Мы ненадолго, всего на несколько слов.
Хаугли, передав фленшерный нож помощнику, на плоскодонке подошел вплотную к борту «Пингвина».
Узнав о пропаже кашалота, норвежец сказал:
— Мне очень стыдно, что я в одной флотилии с Риф-рев… жуткими подонками… Норж-ска народ лимитед… сделал строгое запрещение воровству. А у Джона Сэрби нет запрета… Hay прохибишн! х
Высказав сочувствие, Хаугли все же не советовал подходить к «Шарки» и «Демпси», так как разделанных китов невозможно опознать, а причина для драки будет. Команды этих китобойцев состоят из «бандитти». Они рады пустить в ход ножи.
— А что они так внимательно копаются в кишках и китовом дерьме? — спросил у норвежца боцман.
— Имеют желание найти амбра. Амбра идет ин зо вейт оф голд… на вес золота, — пояснил Хаугли. — Она даст много монит. Внутренности лучше смотреть самим, раздельщики сжигают их в топках или выбрасывают в море.
Мы связались по радио с «Салютом» и запросили: как быть дальше? С флагмана ответили: «Прибыть с докладом к капитан-директору».
Когда мы с Черноскулом явились на «Салют», в каюте у капитан-директора уже сидели Куренков, Стайнов и Сорвачев.
Выслушав короткий доклад Черноскула, капитан-директор скептически покрутил ус и сказал, что для обвинения китобоев «Эребуса» в воровстве нет веских оснований.
— Выходит, что кит ожил и сам убежал с нашим флагом? — спросил Сорвачев.
— А вы что предлагаете? — поинтересовался Дроздов.
— Для меня важен факт пропажи. Надо найти виновных, — ответил представитель профсоюза. — Капитан «Моржа» правильно будет скандалить. Кто ему заплатит за убитого кита?
Почему «Пингвин» вовремя не отыскал кашалота и позволил ворам скрыться?
— По-вашему выходит, что мы сговорились с ворами, — возмутился Черноскул. .
— В сговоре не в сговоре, но вся эта история подозрительна, — пришел на помощь Сор-вачеву Стайнов. — Слишком дружков у вас много среди иностранцев. Такое якшание к добру не приведет.
— Какое якшание? Мы протестуем! — оборвал его Черноскул.
— Товарищи, предъявляйте только такие обвинения, которые можно доказать, — предостерег добровольных следователей Куренков.
48 
