ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мой идеальный смерч

Хороший роман. Под конец только подкачал. Подростковый, но написан неплохо. Несмотря на кучу ошибок и много лишнего... >>>>>

Загадочная женщина

Очень интересная книга, но очень грустная >>>>>

Счастье и тайна

На этом сайте есть эта же книга с другим названием, "Тайна поместья"! Не совсем любовный роман, как и все, в принципе,... >>>>>




  19  

– Когда вам удобнее. Я целиком и полностью в вашем распоряжении.

– Ну, например, в четверг, в восемь часов. У меня появилась идея по поводу вашей пьесы, по-моему, замечательная… Так что же? Я записываю: четверг, 17-го, господин Россе, да? Разумеется, во избежание случайностей в четверг утром вы мне позвоните.

– Хорошо… непременно… договорились… – отвечал Франсуа, так и не собравшись задать еще один вопрос.

Его задала Муна, окликнув его, когда он уже приготовился повесить трубку.

– Мы ужинаем вдвоем, втроем или вчетвером? Я должна знать заранее – Бертомьё всегда так занят!

– Вдвоем, если вас это устроит, – услышал Франсуа свой ответ, и ему показалось, что голос у него звучит вполне нейтрально… и светски.

Ну что ж, если в дальнейшем возникнут какие-то осложнения, он не будет чувствовать себя ни при чем…

Счастливая случайность или нет, но 17-го числа Сибилла должна была ехать в Мюнхен на премьеру балета. И еще – взять интервью у Дальдо Монтерана, которого газеты называли «новым чудом из Большого», гением танца, с нажимом еще и на то, что женщин он предпочитает мужчинам. Говорили вдобавок, что он необычайно хорош собой, называли его из-за красоты чуть ли не дьяволом, соблазнителем, распространяющим вокруг себя запах адской серы, что на деле свидетельствовало только о том, что наше время окончательно сбилось с толку, потому пугали и страшили самые естественные наклонности танцовщика. Сибилла должна была уехать дня на три: она хотела еще подробно описать картины мюнхенской пинакотеки для французских женщин, которым не посчастливилось проживать в Мюнхене. Отдавая должное серьезности ее культурной и интеллектуальной миссии, главный редактор вознамерился отрядить с ней двух фотографов: аса съемки, который виртуозно работал с цветной пленкой, и второго, умевшего придать новый ракурс даже самому избитому сюжету, – его талант Сибилла ценила куда больше мастерства первого. «Что ж, несколько дней разлуки пойдут нам с Франсуа на пользу», – великодушно думала она. В последнее время оба они стали так раздражительны, а Франсуа вдобавок еще и каким-то вялым и отстраненным. Он уже не так мрачно смотрел на их будущее, зато ко всему стал относиться фаталистически – позиция, в глазах Сибиллы, малодостойная и затягивающая в трясину. Но она давно привыкла к неровному характеру Франсуа и не придавала большого значения перепадам, зная, что по натуре он беззаботен, впечатлителен, великодушен и добр. Сибилла не верила, что он может внезапно совершенно перемениться и стать равнодушным и нечистоплотным обывателем. Нет, эти добродетели были не по нему.

– Что будешь делать? – спросила она ласково утром в день отъезда, глядя на Франсуа, потягивающегося в их кровати.

Она видела его ребра, старую футболку, в которой он спал, и он казался ей мальчишкой-худышкой, правда, с легкой проседью где-то за ухом… Он хорошо смотрелся бы в прошлом веке: фрак, длинные узкие панталоны, белая овальная манишка, а то и крахмальный пластрон, которые по бедности надевали прямо на голое тело. Где же она читала про воротнички и бедность? У Золя? Какой же он молодой, Франсуа, на вид совсем подросток, вот только кожа стала тоньше и уязвимее, чем десять лет назад. В приливе нежности Сибилла сбросила черную шелковую ночнушку прямо в раскрытый чемодан, присела на край кровати и обняла Франсуа.

– Мой большой-пребольшой мальчуган, – прошептала она, – милый мой, мой любимый…

Она прижалась к Франсуа и по-детски что-то лепетала. Солнечный луч пробрался в щелку между ставен и задержался, слепя открытые неподвижные глаза Франсуа. Потом, смущенный собственной нескромностью, солнечный луч исчез. Но солнце в это утро было слишком уж ярким и скрылось оно не настолько быстро, чтобы не затуманить чем-то вроде пелены зеркало глаз лежащего в объятиях Сибиллы мужчины.

– Так что ты будешь делать сегодня вечером?

День только-только начинался, но уже потемнело из-за наплывающих грозовых туч.

– Ничего, – ответил Франсуа, – абсолютно ничего не буду делать. Лягу спать пораньше, а то голова у меня раскалывается… Похоже, простудился.

На самом деле вечером он ужинал с Муной и, разумеется, не только мог, но и должен был бы сказать об этом Сибилле. Но ведь идея Муны насчет пьесы могла ему не понравиться. И встреча их могла окончиться ровно ничем. Так что зачем заранее готовить очередную неприятность? Зато если дело пойдет на лад, Сибиллу по возвращении будет ждать приятный сюрприз, и они вместе отпразднуют победу. Только поэтому, когда зазвонил телефон и незнакомый голос известил Сибиллу, а она машинально повторила известие вслух, что рейсы в Мюнхен как «Эр-Франс», так и всех других авиакомпаний отложены из-за грозы, Франсуа ощутил раздражение. Он почувствовал себя мужем под каблуком у ревнивой жены. И не сумел скрыть своего недовольства, оно было настолько явным и откровенным, что не могла его не заметить и Сибилла, даже не могла сделать вид, что не заметила. Оба понимали неловкость возникшей ситуации, только у Сибиллы не было чувства вины: она стояла посреди их спальни, она повернулась к Франсуа спиной, виски у нее заломило от напряжения. Она искала выход из положения, выход для Франсуа, выход для них обоих.

  19