ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Алая роза Анжу

Зря потраченное время. Изложение исторического тексто. Не мое. >>>>>

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>

Наивная плоть

Не понимаю восторженных отзывов. Предсказуемо и шаблонно написано >>>>>

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>




  46  

– И все это – в столь юном возрасте!

– Лучше остаться живым, чтобы дожить до старости, – вот мой девиз! Меня никто не сможет лишить трона!

– Но как же ты добился невосприимчивости к ядам, государь?

– Возьмем для примера египетскую кобру, – начал объяснять царь, питавший пристрастие к этой теме. Она представляет собой широкий белый капюшон и маленькую зловредную головку. Я собирал их в коробку, чтобы они кусали меня, но начинал с самых маленьких. Так я дошел до самой огромной – чудовища невероятной длины и толщиной с мою руку. Сколько последняя ни кусала меня, плохо мне не было! Так же я поступал с гадюками и гюрзами, скорпионами и тарантулами. Потом я перешел на яды: болиголов, аконит, мандрагора, толченые вишневые косточки, смеси из горьких ядов и корней, самые страшные грибы, в том числе мухоморы – да, Гордий, я все перепробовал! Я начинал с мельчайших капелек и постепенно увеличивал дозу, пока не дошел до состояния, когда даже полная чаша смертоносного яда не стала для меня совершенно безвредной. Я до сих пор поддерживаю эту невосприимчивость к ядам: продолжаю их принимать и подвергаться змеиным укусам. Не брезгую и противоядиями. – Митридат тихонько рассмеялся. – Так что пусть Лаодика покажет, на что способна! Убить меня ей все равно не удастся.

Покушение не заставило себя ждать. Это произошло на торжественном пиршестве в честь благополучного возвращения царя. На него был приглашен весь двор, поэтому пришлось освободить и заставить ложами большую тронную залу; стены и колонны украсили гирляндами цветов, а пол усыпали цветочными лепестками. На пиру играли лучшие музыканты Синопы, труппа странствующих греческих актеров представляла эврипидову «Электру»; из Амиса, что на берегу Понта Эвксинского, была приглашена знаменитая танцовщица Анаис Низибская.

В былые времена понтийские правители усаживали гостей за столы, подобно своим фракийским предкам. Однако впоследствии и здесь восторжествовала греческая традиция возлежать на пиру, поскольку это позволяло понтийцам воображать себя законченными продуктами греческой культуры, полностью эллинизированными монархами.

Насколько тонок на самом деле этот культурный слой, стало видно с первой минуты: придворные, едва войдя в тронную залу, простирались перед своим повелителем ниц. Дополнительное свидетельство последовало совсем скоро, когда царица Лаодика с неотразимой улыбкой протянула царю золотой скифский кубок, предварительно лизнув его край своим ярко-красным язычком.

– Выпей из моего кубка, муж мой, – мягко, но настойчиво произнесла она.

Митридат без всяких колебаний сделал такой большой глоток, что содержимое кубка сразу уменьшилось наполовину; затем он поставил кубок на стол у своего с Лаодикой ложа. Однако последний глоток вина он задержал во рту и теперь пытался получше распробовать, не спуская с сестры своих изумрудно-зеленых, с карими крапинками, глаз. Потом он нахмурился, но не грозно: то была скорее гримаса задумчивости, быстро сменившаяся широкой улыбкой.

– Dorycnion! – радостно произнес он.

Царица сделалась белой, как полотно. Придворные остолбенели: слово было произнесено во весь голос и пронеслось над притихшими гостями, как удар бича.

Царь покосился влево.

– Гордий! – позвал он.

– Что угодно моему повелителю? – спросил Гордий, проворно покидая свое ложе.

– Подойди и помоги мне.

Лаодика была на четыре года старше своего брата, но очень походила на него внешностью. Этому не приходилось удивляться, так как в их династии братья так часто женились на родных сестрах, что сходство переходило из поколения в поколение. Царица была женщина крупная, но хорошо сложенная. Она весьма заботилась о своей внешности: волосы ее были уложены на греческий манер, зеленовато-карие глаза были подведены, щеки нарумянены, губы накрашены, а нога и руки имели бурый оттенок от хны. Ее лоб пересекала широкая белая лента диадемы, концы которой струились по плечам. Лаодика выглядела законченной царицей и ею намеревалась стать.

Но вот она прочла на лице брата свою судьбу и изогнулась, чтобы вскочить с ложа. Однако она сделала это недостаточно стремительно: он успел схватить ее за руку, которой она пыталась оттолкнуться, и потянул назад; мгновение – и она полусидела, полулежала почти что у брата на руках. Гордий был тут как тут: он опустился на одно колено по другую сторону от нее с уродующей его гримасой торжества. Он знал, какую награду попросит у царя: чтобы его дочь Низа, младшая царская жена, была провозглашена царицей, а ее сын Фарнак – наследником престола вместо сына Лаодики Махара.

  46