Последние отзывы

  54  

– И я того же мнения. Однако он с большим сожалением расставался с провинцией. Вряд ли у него будет впоследствии дело, которое принесет ему столько же удовольствия, как работа здесь. Он очень обстоятелен и щепетилен, а по части организаторского таланта ему вообще нет равных. Моя роль заключалась в сборе сведений по всем районам провинции, а его – в принятии окончательных решений на основании предоставляемых мною фактов. В итоге в провинции Азия впервые за тридцать пять лет были реально определены суммы налогообложения, и казначейство не имеет оснований требовать большего.

– Естественно, ведь до появления консула решения губернатора имеют приоритет перед любой директивой Рима, – кивнул Марий. – Однако вы покусились не только на казначейство, но и на цензоров, к тому же публиканы вместе с казначейством будут ссылаться на законность имеющихся контрактов. С появлением новых цензоров придется перезаключать контракты. Вам удалось вовремя переправить в Рим свои выкладки, чтобы они нашли отражение в новых контрактах?

– К несчастью, нет, – сознался Рутилий Руф. – Вот тебе еще одна причина, почему Квинту Муцию пришлось поспешно отбыть домой. Он полагает, что сможет оказать достаточно влияния именно на двоих действующих цензоров, чтобы они отозвали контракты по провинции Азия и настояли на их пересмотре.

– Что ж, публиканов это не слишком встревожит – при условии, что казначейство согласится урезать собственную доходную часть, – сказал Марий. – Предсказываю, что у Квинта Муция будет больше хлопот с казначейством, чем со сборщиками налогов. В конце концов публиканам будет проще получать хорошую прибыль, если им не надо будет более отдавать в казну заоблачных сумм, не так ли?

– Именно так, – кивнул Рутилий Руф. – Это-то и питает наши надежды: главное, чтобы Квинт Муций убедил упрямых сенаторов и трибунов казначейства, что Рим не должен требовать от провинции Азия столь много.

– Кто, по-твоему, поднимет самый отчаянный крик?

– Перво-наперво – Секст Перквиний. Он все равно будет огребать немалую прибыль, однако ему придется расстаться с шедеврами искусства, которые он прихватывал в счет недоимок, если местное население получит возможность полностью выплачивать налоги. Дальше – кое-кто из ведущих сенаторов, давно подкупленных всадниками и, подобно им, перехватывающих порой бесценные произведения искусства. Скажем, Гней Домниций Агенобарб, верховный понтифик, Катул Цезарь, Поросенок – это уж точно. Спицион Назика. Кое-кто из Лициниев Крассов, только не Оратор.

– А наш принцепс сената?

– Думаю, Скавр выступит в поддержку Квинта Муция. Во всяком случае, мы с Муцием возлагаем на это главную надежду. Давай отдадим Скавру должное: он – римлянин старой закалки. – Рутилий Руф захихикал. – Кроме того, все его клиенты находятся сейчас в Цизальпийской Галлии, поэтому у него нет личной заинтересованности в провинции Азия; просто он любит поиграть в вершителя судеб. Сбор налогов? Какая проза! К тому же он не коллекционирует предметов искусства.

Оставив осчастливленного встречей Публия Рутилия Руфа в губернаторском дворце (ибо тот отказался покинуть это обиталище), Гай Марий перевез семейство в виллу в Галикарнасе, где они успешно провели зиму, время от времени наведываясь ради развлечения на Родос.

Возможностью добраться из Галикарнаса в Тарс по морю они были обязаны усилиям Марка Антония Оратора, который положил конец – во всяком случае, на какое-то время – рейдам пиратов Памфилии и Киликии. Прежде сама мысль о морском путешествии казалась верхом безумия, поскольку из всех видов добычи пираты отдавали наибольшее предпочтение римским сенаторам, особенно таким знатным, как Гай Марий: за него можно было бы потребовать выкуп в двадцать-тридцать талантов серебром.

Корабль следовал береговой линии, и плавание заняло месяц. Ликийские города с радостью оказывали гостеприимство Марию и его семье; столь же радушен был и большой город Атталия в Памфилии. Марию еще никогда, даже во время путешествия в Дальнюю Галлию, не приходилось наблюдать столь высоких гор, подходящих вплотную к морю: их заснеженные верхушки подпирали небо, склоны же омывались волнами.

Великолепны были также здешние нетронутые сосновые леса: на Кипре, лежащем неподалеку, хватало древесины, чтобы снабжать всю акваторию, в том числе Египет. Дни шли, а киликийскому побережью все не было конца. Марий понимал, почему здесь еще недавно процветало пиратство: береговая линия была испещрена узкими заливами и гротами. Пиратская столица Корацезий так отменно отвечала этому своему назначению, что казалась даром небес: островок, на котором высилась главная крепость, был почти полностью окружен морем. Антоний завладел им с помощью изменников, выдавших ему крепость; глядя на неприступные скалы, Марий ломал голову, как можно было взять это место силой оружия.

  54