33 
— А от меня ты чего хочешь? — спросил Уоллингфорд, прекрасно понимая, чего именно хочет главный редактор. Биллу с самого начала было наплевать на конференцию. Просто японская сторона весьма кстати выразила желание пригласить Уоллингфорда — «львиный огрызок» стал в Японии настоящим телегероем, а видеокассета с кошмарными кадрами заняла рекордное место по продажам, — вот Билл и воспользовался этим, рассчитывая, что «бедолага» откопает в Токио очередной гнусный сюжетик.
— Конечно, вести себя придется очень осторожно, — напутствовал Билл; он очень опасался обвинений в расизме, если их канал покажет нечто такое, что будет воспринято как «сознательное искажение японской действительности».—Ты понял? — бубнил Билл-дебил. — Сознательное искажение японской действительности…
Уоллингфорд только вздохнул. Билла он почти не слушал. Он думал о том, что конференция будет продолжаться четыре дня, но все заседания запланированы исключительно на дневное время; на вечер не назначено ни одного мероприятия — даже торжественные обеды и приемы состоятся днем. В чем же тут дело?
Ответ на свой вопрос он неожиданно получил от одной молодой японки, попросившей его расписаться у нее на майке прямо под изображением Микки-Мауса. Девушку, похоже, весьма удивило его недоумение по поводу отсутствия вечерних мероприятий. А как же, сказала она, ведь вечером всем женщинам полагается быть дома, в кругу семьи. Так что если бы устроители вздумали назначить заседания или приемы на вечер, то народу пришло бы крайне мало.
— Разве это не интересно? — спросил Уоллингфорд, но Билл-дебил велел ему выкинуть подобные идеи из головы. Хотя молодая японка выглядела на экране просто фантастически, в эфир это пойти не могло: их канал не обладал правом показывать майки с изображением Микки-Мауса; однажды это даже стало предметом судебного разбирательства с «Уолт Дисней компани».
В конце концов Билл велел Уоллингфорду сосредоточиться на интервью с участницами конференции. Патрик почти не сомневался, что главный попросту решил с японцами не связываться.
— А вдруг кто-то из дамочек распахнет перед тобой душу? — обнадежил его Билл напоследок.
Естественно, Уоллингфорд первым делом предпринял попытку поговорить с Барбарой Фрай, той самой немецкой тележурналисткой. Он подошел к ней в баре гостиницы, когда ему показалось, что она одна. Впрочем, мысль о том, что она может кого-то ждать, даже в голову Патрику не пришла. Звезда ZDF и в жизни оказалась столь же прекрасна, как на телеэкране, но от интервью вежливо отказалась.
— Конечно, я знаю ваш канал, — тактично начала миссис Фрай, — думаю, вы вряд ли дадите в эфир серьезный материал об этой конференции. Или я не права? — И все, тема была закрыта. — Знаете, мистер Уоллингфорд, — помолчав, прибавила она, — лично вам я очень сочувствую — из-за вашей руки. Это было ужасно… Мне искренне жаль!
— Благодарю вас, — поклонился Патрик.
Ее сочувствие показалось ему искренним, да и сама она была просто классной. Разумеется, она была права: тот канал, на котором работал Уоллингфорд, ни с ее, ни с чьей-либо еще точки зрения никак не мог считаться образцом серьезной тележурналистики. Да и сам Патрик Уоллингфорд по сравнению с Барбарой Фрай никак не мог считаться серьезным тележурналистом, и оба они это отлично понимали.
В баре гостиницы толпились бизнесмены.
— Смотри-ка, а ведь это тот самый парень, которому лев руку отгрыз! — услышал Уоллингфорд реплику одного из них.
— Бедолага! — откликнулся его собеседник.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросила Барбара Фрай, глядя на Патрика с состраданием.
— Что?.. С удовольствием. — Непривычная тоска разом нахлынула на него, накрыв с головой. К тому же одновременно с пивом, которое заказал Патрик, появился и тот, кого ждала в баре Барбара Фрай: ее муж.
С ним Уоллингфорд был знаком. Петер Фрай считался на ZDF одним из лучших журналистов; сам он вел программы по культуре, а его жена, что называется, «пекла горячие новости».
— Петер немного устал, — заметила Барбара Фрай, любовно растирая мужу плечи и шею. — Он прямо с тренировки — перед восхождением на Эверест.
— Восхождение будете снимать? — с завистью спросил Патрик.
— Да. И мне самому придется немного подняться, чтобы как следует получилось.
— Вы тоже намерены взобраться на Эверест? — искренне удивился Уоллингфорд. Впрочем, выглядел Петер Фрай просто отлично — они с Барбарой вообще были парой что надо.
33 
