79 
Повинуясь внезапному порыву, он снял трубку, набрал номер своего летнего домика в Бриджхэмптоне и услышал в ответ истеричный женский голос. Это была Кристал Питни — теперь она носила фамилию мужа, а какую фамилию она носила прежде, Патрик уже не помнил, хотя в те времена несколько раз спал с нею. Он помнил только, что в их любовных утехах было что-то необычное, но так и не мог сообразить, что именно.
— Патрика Уоллингфорда здесь нет! — прокричала она вслед за обычным «алло». — И здесь никто не знает, где он!
На заднем плане громко вещал телевизор; Патрик хорошо слышал его знакомое, уверенное гудение, изредка прерываемое воплями дам, сотрудниц новостного канала.
— Алло, я вас слушаю! — повторяла Кристал Питни, но Уоллингфорд продолжал молчать. — Что вы молчите? Я же слышу, как вы дышите! Он там дышит! — объявила миссис Питни сотрудницам редакции.
«А, вот оно что!» — вспомнил Патрик. В первый раз, когда они собрались лечь в постель, Кристал честно предупредила его, что страдает редким заболеванием: в духоте, когда ее мозг получает недостаточно кислорода, она немного съезжает с катушек. Оказалось, Кристал чересчур мягко определила свой недуг: в постели она мгновенно начала задыхаться и тут же съехала с катушек, причем настолько, что Уоллингфорд не успел даже понять, что происходит, она укусила его за нос и обожгла ему спину лампой, схватив ее с прикроватной тумбочки.
Патрик никогда не встречался с мистером Питни, мужем Кристал, но заранее восхищался стойкостью этого мужчины. (По меркам сотрудниц нью-йоркской новостной редакции, супруги Питни уже довольно долго пребывали в браке.)
— Ты, извращенец! — заорала в трубку Кристал. — Поймаю, башку оторву!
В этом Патрик даже не сомневался. И поспешил повесить трубку, пока Кристал не начала задыхаться. А потом быстренько натянул плавки, накинул купальный халат и отправился в плавательный бассейн, куда уж точно никто позвонить не мог.
Кроме него в бассейне плавала только одна женщина, без устали пересекавшая водную гладь от бортика до бортика. На ней была черная купальная шапочка, делавшая ее голову похожей на тюленью. Она месила и пенила воду, старательно работая руками и ногами, словно заводная игрушка. Сочтя подобное соседство малоприятным, Патрик ретировался в маленький бассейн-джакузи с подогревом, где можно было некоторое время побыть в одиночестве. Он не стал включать гидромассаж, решив просто полежать спокойно. Но только он привык к горячей воде, только нашел удобное положение — нечто среднее между сидением и лежанием, — как чертова пловчиха вылезла из бассейна, включила привод гидромассажных струй и плюхнулась в бурлящую горячую воду.
Она давно миновала тот период среднего возраста, когда женщин называют «довольно молодыми», и Уоллингфорд, быстро отметив про себя, что тело ее не способно возбудить в нем никаких желаний, вежливо отвернулся.
Но женщина явно не собиралась красоваться перед ним, сидела тихо, не суетясь, и Уоллингфорд перестал досадовать. Она села повыше в бурлящей воде, выставила наружу плечи и верхнюю часть груди и, стянув с себя шапочку, мотнула головой, освобождая слипшиеся волосы. Только тут Патрик узнал ее. Это была та тетка с бешеными глазами, что обозвала его утром «стервятником», а потом дышала ему в спину, пока он шел к лифту. Женщина тоже его узнала и тоже не смогла скрыть замешательства.
Впрочем, заговорила она первой:
— Неприятное положение — Ее голос сейчас звучал гораздо мягче, чем тогда, в ресторане.
— Я не имею ни малейшего желания с вами ссориться, — сказал ей Патрик. — И сейчас перейду в большой бассейн, там мне в любом случае больше нравится, чем здесь. — Он оперся правой рукой о скрытый под водой бортик и встал. После горячей воды левая культя была красной, шрам напоминал свежую кровоточащую рану. Казалось, будто руку ему только что откусил какой-то подводный хищник.
Женщина тоже вскочила. Надо сказать, мокрый купальник ее отнюдь не красил — груди обвисли, живот торчит, как набитый кошель.
— Пожалуйста, подождите, — обратилась она к Патрику, — я бы хотела объяснить…
— Только не нужно извиняться, — сказал он. — В целом, я даже готов с вами согласиться. Дело в том, что я тогда просто вас не понял. Я ведь приехал в Бостон вовсе не потому, что исчез самолет Кеннеди-младшего, я даже не знал об этом, когда вы ко мне подошли. Я приехал к своему хирургу, руку показать. — И он машинально взмахнул своей культей, но тут же поспешил снова сунуть ее в горячую воду: не рассчитав, он чуть не ткнул обрубком прямо в отвисшую грудь женщины.
79 
