119 
— Ни от какого, — ответил Гарп.
— Ни от какого?
— „Тэ“ и „Эс“ — просто инициалы. Мать не дала мне имени и отчества — только инициалы.
— Значит, „Тэ“ — ваше имя?
— Все меня зовут просто Гарп.
— Клевая история, мужик! — юнец в кафтане покатывался со смеху. Полицейский постучал по крыше машины, чтобы тот утихомирился.
— Гляди, парень: еще раз положишь грязные ноги на сиденье, вылизать заставлю собственным языком.
— Гарп! — неожиданно воскликнул полицейский с блокнотом. — А я вас знаю. — Гарп страшно удивился. — Это ведь вы задержали в парке того насильника!
— Да, — сказал Гарп, — я. Но это было далеко отсюда. И много лет назад.
— Но я помню все до мельчайших подробностей, — продолжал полицейский.
— А что там такое произошло? — спросил напарник.
— Ты слишком молод, где тебе помнить. Гарп сцапал тогда в парке одного мерзавца. Он изнасиловал девочку. Но я забыл, вы-то чем занимаетесь? С этим было связано что-то смешное.
— Смешное? — удивился Гарп.
— Я говорю о роде ваших занятий, — уточнил полицейский.
— По роду своих занятий я писатель.
— Вот-вот, — обрадовался полицейский. — И сейчас пишете?
— Пишу, — признался Гарп. („А ведь чуть было не стал консультантом по семье и браку“, — промелькнуло у него в голове.)
— Здорово! — воскликнул полицейский, но его явно тревожило что-то еще, и Гарп понял что.
— У меня тогда была борода, — поспешил добавить он.
— Ну да, конечно! — обрадовался полицейский. — И вы ее, значит, того, сбрили?
— Совершенно верно.
Посовещавшись при желтоватом свете задних фар, полицейские решили подбросить Гарпа с сыном домой, но попросили его все-таки показать им дома какой-нибудь документ, удостоверяющий личность.
— Вы уж простите, я видел ваши фото в газете, но без бороды трудно признать, — заметил полицейский постарше.
— Ну что ж, — смиренно согласился Гарп, — это было так давно, да еще в другом городе.
Ему не очень-то улыбалось ехать к себе домой в одной машине с этим юнцом. Еще, чего доброго, запомнит адрес и явится к нему в один прекрасный день с каким-нибудь вымогательством.
— Вы что, не помните меня? — поинтересовался юнец у Гарпа.
— Что-то не припоминаю, — как можно вежливей ответил тот.
— Ну да, вы же почти спали, — понимающе кивнул юнец и тихонько прибавил: — Не надо так психовать из-за детей, мужик. Они сами прекрасно справляются со своими делами. Это у вас единственный ребенок? — кивнул он в сторону Данкена.
— У меня их двое, — ответил Гарп.
— Вам надо бы завести дюжину, — посоветовал парень. — Тогда, может, не будете психовать.
Гарпу эти слова напомнили „воспитание детей по Перси“, как любила говорить Дженни.
— Следующий поворот налево, — командовал Гарп полицейскому, сидевшему за рулем. — Потом сразу направо, и на углу — наш дом.
Второй полицейский протянул Данкену леденец.
— Спасибо, — поблагодарил тот.
— А мне? — спросил парень в расшитом алом кафтане.
Полицейский возмущенно отвернулся, и Данкен, воспользовавшись этим, незаметно передал парню свой леденец. Вообще-то он никогда их не любил, так что особой жертвы тут не было.
— Спасибо, — прошептал парень. — Ну что, мужик? Я же говорил, что дети всегда прекрасны.
„И Хелен тоже“, — подумал Гарп, увидев жену, стоявшую в дверях в длинном, до полу, голубом халате с поднятым (похоже, ей было холодно) воротником. Подсветка из прихожей делала ее особенно эффектной. Хелен была в очках, значит, она давно здесь стоит я ждет их.
— Вот это да! — шепчет юнец, слегка толкнув вылезавшего из машины Гарпа локтем. — Вот это красотка! Только очки снять!
— Мам! — вопит Данкен. — А нас арестовали!
Патрульная машина на обочине терпеливо ждала, пока Гарп вернется с водительскими правами.
— Никто нас не арестовывал, Данкен. Просто нас подвезли. Все о'кей, — он сердито обернулся к Хелен и взбежал наверх за бумажником.
— Ты что, — крикнула ему вслед Хелен, — в таком виде выходил на улицу?!
— Полицейские подумали, что он меня украл, — сообщил матери Данкен.
— Они пришли прямо к Ральфу? — спросила Хелен.
— Нет. Остановили, когда папа нес меня домой, — ответил Данкен. — Он у нас совсем того.
Гарп между тем с грохотом слетел вниз по лестнице и бросился на улицу.
— Они просто обознались, — бросил он на бегу. — Искали кого-то другого. Не расстраивайся, Хелен.
119 
