Последние отзывы

  56  

Его воображение, хоть и медленно, но заработало, и, по мнению Гарпа, в правильном направлении. Он оказался прав, но пока еще не был готов положить свой замысел на бумагу. И даже изложить в письме Хелен. Он заметил, чем чаще он пишет Хелен, тем меньше его хватает на чисто сочинительскую работу. Обсуждать сюжет с матерью — пустая трата времени: воображение всегда было ее слабым местом. И, конечно, глупо говорить об этом с Шарлоттой.

Гарп часто встречался с ней по субботам на рынке Нашмаркт. Они вместе делали покупки, иногда заходили перекусить в сербский ресторанчик неподалеку от Штадтпарка. И Шарлотта всегда платила сама за себя. Как-то во время такого завтрака Гарп ей признался, что ему трудно выкраивать деньги, чтобы платить за свидания, ведь от матери приходится скрывать, на что уходят такие суммы. Шарлотта рассердилась: она не любила говорить о делах в нерабочее время. Впрочем, она рассердилась бы сильнее, если бы узнала, что он стал пользоваться услугами более дешевых ее коллег и потому реже видится с ней. Расценки Шестого района были гораздо ниже, так что легче утаить от матери свидания с проститутками.

Шарлотта была весьма невысокого мнения о „девочках“, работавших по более низким расценкам. Как-то она сказала Гарпу, что бросит свою работу при первых же признаках расставания со своим шикарным районом. Она никогда не станет искать клиентов среди непривилегированного класса. По ее словам, она скопила приличный капитал; если что, уедет в Мюнхен, где никто не знает о ее прошлом, и выйдет замуж за молодого врача, который будет заботиться о ней до самой ее смерти. Шарлотте не надо было убеждать Гарпа, что она всегда нравилась мужчинам моложе ее, но самому Гарпу решительно не понравилось, что ее последним выбором будет врач. Возможно, именно это юношеское открытие, что профессия врача так притягательна для женщин, повлекло за собой целую галерею малоприятных последователей Гиппократа, рассеянных по страницам романов Гарпа. Тенденция эта проявилась на более позднем этапе его творчества. Во всяком случае, в „Пансионе Грильпарцер“ врача еще нет. В этой повести и о смерти говорится совсем мало. Правда, закончится она смертями. В самом начале есть только сон о смерти. Зато это был всем снам сон, и он подарил его бабушке — самой старой героине повести, потому что именно ей предстояло умереть первой…

„ПАНСИОН ГРИЛЬПАРЦЕР“

„Мой папа работал инспектором в Австрийском Туристическом бюро. Как-то раз, когда он собирался в очередное турне в качестве тайного агента бюро, мама предложила ему взять с собой нас. И с тех пор мы с мамой и братом стали путешествовать вместе с отцом, выявляя случаи плохого обслуживания, невкусно приготовленной пищи, невытертой пыли и всякие другие недостатки в работе австрийских ресторанов, гостиниц и пансионов. Мы выдумывали всевозможные каверзы, имитируя типичные причуды иностранцев: заказывали обед с некоторыми отклонениями от меню, указывали часы, в которые нам было бы желательно принять ванну, спрашивали аспирин или интересовались, как доехать до зоопарка. Словом, изображали собой воспитанных и вместе с тем беспокойных клиентов. А на обратном пути в машине сообщали папе итоги нашего дотошного расследования.

— Парикмахерская у них по утрам всегда закрыта, — скажет, бывало, мама. — Но они мне дали адреса нескольких ближайших цирюлен. Так что все в порядке, если, конечно, у них дамский парикмахер в проспекте не значится.

— В том-то и дело, что значится, — скажет папа и сделает отметку в огромном блокноте.

Машину всегда вел я. И я же сообщал обо всех грехах, связанных с парковкой.

— Машина стояла в гараже, — докладываю я. — Мы поручили ее швейцару, а когда взяли из гаража, на счетчике оказалось на четырнадцать километров больше.

— Об этом надо сообщить администратору, — и папа опять открывает блокнот.

— Еще у них труба в ванной течет, — добавляю я.

— И дверь уборной заедает, — говорит мой брат Робо.

— У тебя вечно с уборной сложности, — откликается мама.

— Это отель „С“? — спрашиваю я.

— Боюсь, он все еще числится в классе „В“, — отвечает папа.

Какое-то время мы едем молча. Перевод в низшую категорию — самое серьезное наказание, которое мы можем наложить. Но такие решения нельзя принимать, не взвесив все „за“ и „против“.

— Мне кажется, достаточно написать письмо администратору» — предлагает мама. — Не слишком любезное, конечно, но и не очень резкое. Просто изложить факты.

  56