72 
– Вы только что прилетели?
Она бросила быстрый взгляд на горничную, и та немедленно удалилась.
– Нет, я пробыла весь вечер с Пилар. Но я так и не видела врача.
Динна сняла жакет и почти упала на стул.
– У вас очень усталый вид.
На лице свекрови, похожем на высеченную из гранита маску, жили только старые хитрые глаза.
– Устала я или нет, к делу не относится. Меня интересует, кто такой этот доктор Киршман и куда он пропал?
– Доктор Киршман – хирург, известный на всю страну. Сегодня он пробыл с Пилар допоздна и через несколько часов снова к ней придет. Динна... – мадам Дюра замялась и добавила мягче: – дело в том, что он просто не может ничего больше сделать. Во всяком случае, сейчас.
– Но почему?
– Сейчас нам остается только ждать. Пилар должна собраться с силами. Она должна... должна жить.
Когда мадам Дюра произносила последнее слово, на ее лице отразилась боль. Динна провела рукой по глазам.
– Может, вы что-нибудь съедите? Динна покачала головой:
– Нет. Мне нужно только принять душ и немного отдохнуть. – Динна подняла на свекровь взгляд, полный страдания. – Извините, что я ворвалась вот так, не поздоровавшись, не сказав «я рада вас видеть», но, честное слово, я просто не могу.
– Я понимаю.
Динна задумалась, так ли это, но потом решила, что в действительности ей все равно, понимает ее свекровь или нет.
– Дорогая, все-таки мне кажется, вам нужно поесть, – сказала мадам Дюра. – Вы выглядите очень усталой.
Динна чувствовала себя не лучше, чем выглядела, но голода она не ощущала. Она бы просто не смогла есть. Только не сейчас. Не после того, как она увидела Пилар на больничной койке. Девочка так сильно пострадала и была так слаба, что ей даже не хватило сил сжать руку матери, и она просила Догги...
– Я приму душ, переоденусь и сразу поеду обратно. Ночь обещает быть долгой. Кстати, у вас нет вестей от Марка?
Динна нахмурилась. Свекровь кивнула:
– Он будет здесь через час.
Через час... Динна не видела мужа больше двух месяцев, но сейчас, говоря о нем, она не испытала никаких чувств, все ее чувства были направлены только на Пилар.
– Марк едет из Афин. Он очень расстроен.
– Он и должен быть расстроен. – Динна посмотрела прямо в глаза свекрови. – Это он купил Пилар мотоцикл. Я его умоляла не делать этого.
Мадам Дюра возмутилась:
– Динна, вы не должны его винить, я уверена, он сейчас и сам достаточно переживает.
Динна отвела взгляд.
– Не сомневаюсь. – Она встала. – Через час прилетает его самолет?
– Да. Вы встретите его в аэропорту?
Динна хотела было сказать «нет», но что-то в ней дрогнуло. Она подумала о Пилар и о том, каково Марку будет войти в палату и увидеть все это в первый раз. Динне показалось, что, если она позволит Марку войти в палату одному, это будет жестоко по отношению к нему. Пилар – его любимая малышка, его сокровище. Конечно, она их общая дочь, но для Марка Пилар – почти богиня. Ему будет еще тяжелее пережить то, что случилось. Динна решила, что не может оставить его одного в такой момент, она должна встретить его в аэропорту.
– Вы знаете номер рейса? – Мать Марка кивнула. – Тогда я его встречу. Я не буду переодеваться, только умоюсь. Вы можете вызвать мне такси?
– Конечно. – Старшая мадам Дюра, похоже, была удовлетворена. – Я с радостью это сделаю. Флоретта приготовит вам сандвич.
Флоретта. «Цветочек». Динну всегда поражало, насколько не вяжется нежное имя с обликом толстой, поистине необъятных размеров кухарки мадам Дюра, но сейчас она об этом даже не подумала. Ей больше ничто не казалось забавным. Она отрывисто кивнула свекрови, вышла из комнаты и быстро пошла по коридору. Она уже собиралась войти в гостевую спальню, когда вдруг заметила картину – нежеланная, нелюбимая, забытая, та висела на стене темного перехода. На картине была изображена сама Динна с Пилар. Мадам Дюра полотно никогда особенно не нравилось. И вот сейчас, ни секунды не раздумывая, Динна решила, что заберет картину домой, туда, где ей место.
В знакомой гостевой спальне Динна огляделась. Комната была обставлена мебелью в стиле Людовика IX, обитой шелком и дамастом, и выдержана в благородных песочно-бежевых тонах. Эта комната всегда казалась Динне холодной, даже когда они жили здесь с Марком во время медового месяца.
Динна пригладила волосы рукой и попыталась сосредоточиться на мыслях о Марке. Что она почувствует, когда встретится с ним? Каково это будет: видеть его лицо, касаться его руки... после Бена? Может быть, Бен был только сном? Тогда почему сейчас он кажется ей более реальным чем Марк? Но вдруг этот бежево-шелковый мир снова поглотит ее заживо, чтобы никогда больше не выпускать? Динне очень хотелось позвонить Бену, но не было времени. Ей нужно было успеть добраться до аэропорта, прежде чем Марк выйдет из самолета, иначе она с ним разминется.
72 
