74 
Она была ошеломлена, оглушена, словно ее накрыла с головой мощная волна, и одновременно у нее было неприятное чувство, будто она вошла в чужую спальню и застала хозяина раздетым, будто она увидела то, что ей не полагалось видеть. Динна снова засомневалась. Что, если женщина всего лишь случайная попутчица Марка? Что, если она сделала совершенно неправильные выводы? Однако интуиция подсказывала Динне, что за сценой, которую она увидела, кроется слишком многое. Она поняла это в первое же мгновение, как только увидела Марка с той женщиной. Более того – она уже была готова к этому. Но кто эта женщина? Как давно это продолжается? Неделю? Месяц? Год? Что это: событие в масштабах одного лета или нечто большее? Гораздо большее?
– Приехали, мадам.
Таксист, покосившись на счетчик, повернулся к Динне. Она его не слышала, ее мысли были слишком заняты. На протяжении всего пути от аэропорта она даже ни разу не вспомнила о Бене. И ей не приходило в голову, что, в сущности, она вела себя так же, как Марк, она сознавала только то, что увидела мужа с другой женщиной и что ей это не безразлично. Далеко не безразлично. Боль и неожиданное открытие буквально ослепили Динну.
– Мадам?
Таксист снова посмотрел на нее. Динна перевела невидящий взгляд на счетчик.
– Je m'excuse[11], – пробормотала она.
Быстро расплатившись с таксистом, Динна вышла из машины и огляделась. Она видела, что вернулась в больницу, но не понимала, как здесь оказалась. Динна не помнила, как назвала таксисту адрес. Поначалу она собиралась вернуться в квартиру свекрови, чтобы собраться с мыслями, но вместо этого приехала в больницу. Впрочем, возможно, это было и к лучшему. Марк скорее всего заедет домой, чтобы оставить вещи и повидаться с матерью, и только потом поедет к Пилар. Таким образом, у Динны будет какое-то время до его приезда. Она была пока не готова встретиться с мужем. Всякий раз, думая о Марке, Динна мысленно видела рядом с ним хорошенькую молодую женщину, склонившую к нему голову; они смотрели друг на друга, Марк обнимал ее за плечи. Женщина была так молода! Глаза Динны заволокли слезы. Толкнув тяжелую стеклянную дверь, она вошла в вестибюль больницы и глубоко вдохнула ставший уже привычным больничный запах. Не глядя по сторонам, вошла в лифт и нажала кнопку четвертого этажа. Динна действовала как робот, тело двигалось без участия разума. Она чувствовала, что что-то делает, но не осознавала собственных действий. Перед ее глазами стояли лица Марка и незнакомой женщины. Рядом стой женщиной Марк выглядел очень счастливым и очень молодым.
* * *
– Ты уверена, что все в порядке?
Марк взял плащ и устало посмотрел на Шанталь, лежащую на кровати.
– Ничего со мной не случится. Не волнуйся за меня, у тебя сейчас и без того достаточно поводов для беспокойства.
Но Шанталь прекрасно знала, что Марк не любит, когда она бывает усталой. После того как она чуть не умерла, врач предупредил Марка, что ей не следует переутомляться. С тех пор Марк обращался с ней как заботливый папочка с болезненным ребенком. Чтобы ее диабет больше не вышел из-под контроля, Марк старался, чтобы Шанталь побольше отдыхала, хорошо питалась и берегла себя. Он делал все, чтобы та ничтожная вероятность повторения, о которой их предупреждал врач, не могла стать реальностью.
– А ты? Я волнуюсь за тебя.
Шанталь протянула руки к Марку. Ей было больно видеть, что он уходит, было ненавистно сознание того, как мало она может для него сделать. Но она понимала, что не может поехать с ним в больницу: там будет Динна. Уговорить Марка, чтобы он взял ее в Антиб, настаивать на своем, когда все хорошо, – это одно, пойти же с ним сейчас – совершенно другое. Это было бы с ее стороны безумием. Шанталь понимала, что момент неподходящий. У нее всегда было превосходное чувство времени.
– Обещай, что позвонишь и расскажешь, как она, хорошо?
В ее глазах читалось искреннее участие, и Марк испытал прилив благодарности.
– Обещаю. Я позвоню сразу же, как только что-нибудь узнаю. И, дорогая... – Марк сел на кровать и привлек Шанталь к себе. – Спасибо тебе. Не знаю, как бы я перенес эту поездку без тебя. Это была самая трудная ночь в моей жизни.
– Марк-Эдуард, Пилар обязательно поправится, я уверена.
Марк крепко обнял ее. Потом отстранился, вытер глаза и прочистил горло.
– J'espere. Я надеюсь.
– Oui, oui. Je le sais[12].
Но откуда Шанталь может знать? Разве не может она ошибаться?
74 
