Последние отзывы

  45  

Кларисса спросила Эрика:

– Вы меня искали?

– А вы все развлекались со своими подружками? – ответил он вопросом на вопрос. – Вы же хохотали на весь салон!

– Надеюсь, что мы не помешали вам играть в покер? – осведомилась Кларисса озабоченным тоном.

Эрик бросил на жену быстрый взгляд, но увидел лишь холеное, надменное лицо, лицо молодой женщины из семейства Барон, лицо, которое он уже вроде бы более или менее изуродовал, лицо холеное, непроницаемое, безразличное ко всему, что не касалось ее непосредственно, наглядное воплощение безжалостной, всепобеждающей буржуазии, которую, как ему казалось, он мало-помалу приучил ее ненавидеть, равно как и ее близких.

– Нет, – заявил он, – вы нам не помешали, более того, вы даже не помешали махинациям нашей парочки мошенников.

– Какой еще парочки?

– Я говорю об этом самоуверенном ковбое и сопровождающем его жиголо-блондине… Они, должно быть, устроили на судне турне на двоих!.. Отчего вы смеетесь?

– Не знаю, – проговорила она, пытаясь подавить хохот. – Сама мысль о том, что эти двое мужчин – пара, достаточно комична…

– Я вовсе не утверждаю, будто эти двое спят вместе! – разнервничавшись, выпалил Эрик. – Я пытаюсь дать вам понять, что они мошенничают вместе, более того, пользуются доведенным до совершенства методом, который невозможно раскрыть!

– Но ведь до прибытия на корабль они даже не были знакомы друг с другом! – воскликнула Кларисса. – Я слышала, как они рассказывали, кто в каком лицее учился, и даже обнаружилось, что они из одной провинции, вчера вечером в Порто-Веккио.

Эрик разразился преувеличенно-подчеркнутым смехом.

– Естественно, ибо при этом присутствовали вы! Разве не так?

Кларисса внезапно побагровела. Словно ей стало стыдно за них. Во всяком случае, за Жюльена, подумала она. Может быть, именно для того, чтобы легче было ощипывать Эрика, Жюльен Пейра предоставил ей в распоряжение свою каюту и свои бутылки? Это вызвало у нее неприятный осадок, почти что физическую неловкость, но одновременно и некое смутное сожаление…

Она уселась на постель и машинально начала причесываться перед зеркалом гардероба, открытого в ее сторону. Она разбирала волосы на пряди, занимаясь этим без особого удовольствия, но и без отвращения. Эрику вдруг захотелось ее ударить или силой заставить сойти с корабля в ближайшем же порту. Да, она от него ускользает! Причем ускользает в пустоту. И в этом таилась особая опасность. Если бы речь шла о другом мужчине, он бы быстренько его унизил в ее глазах. Но на самом деле он не видел никого на этом судне, кто смог бы разбудить во ввергнутой в спячку и запуганной Клариссе женщину. Куда там Андреа… Такое представлялось невозможным, однако с невротичкой все возможно… И Эрик позволил себе высказаться:

– Вы же знаете, дорогая, что с этим типом у вас нет ни малейших шансов. Не делайте шагов ему навстречу, пусть даже сдержанных, они все равно будут выглядеть смешно. Во всяком случае, пользы от них не ждите: он увлечен иными проектами, материально более окупаемыми или более привлекательными с его точки зрения.

– Но о ком же вы все-таки говорите?

Эрик позволил себе рассмеяться. Ему и раньше доводилось симулировать презрение и брезгливую ревность. Время от времени он даже притворялся, чтобы сильнее унизить Клариссу, будто всерьез считает ее влюбленной в такое ничтожество, на которое обращать внимание – уже себя бесчестить. И каждый раз Кларисса чувствовала себя растерянной, защищающейся. Она тотчас же бросалась все отрицать с раздражением и отчаянием. Тогда еще она не осмеливалась, как сейчас, произносить спокойным, немного усталым голосом: «Не представляю себе, о ком вы говорите». Напротив, она бледнела. Она привычным жестом подносила ладонь к горлу. И глядела на мужа, неуверенная, но уже смирившаяся, готовая к новому удару, но не понимающая его смысла. Нет, он решительно ошибается. Для нее этот жиголо ничего не значит (и счастье, что так). Успокоившись, он позволил себе ободряюще ей улыбнуться.

– Тем лучше, – проговорил он, – он, кажется, моложе вас на десять лет? Это много, – подвел он итог дискуссии и погрузился в журнал, понимая, что последней репликой гордиться нечего.

Но он был бы еще менее доволен собой, если бы успел разглядеть облегчение на лице жены-«клоунессы», если бы увидел, как кожа ее лица приобретает розовый цвет под воздействием кислорода, притока свежей крови, надежды.

  45